Книга Кровь в наших жилах, страница 263 – Татьяна Лаас

— Твою же ж мать, амператрица! — Огромный рыжий парень, на фоне которого Калина хилым мальчишкой выглядел, закрыл Лизу, выставляя перед собой сиявший в ночи нестерпимо белым светом меч. Агриков меч. Леший рявкнул, не принимая отказа: — уходите оба! Я сам тут разберусь. Не для вас эта тварь!

Вороница испуганно каркнула и сжалась, становясь в разы меньше.

Лиза положила свою ладонь на огромную руку лешего:

— Это свои. Это моя сестра.

Леший скосил на неё взгляд — без присмотра оставлять мстиву он не собирался:

— Ты совсем сумасшедшая? Это мстива.

— Это моя сестра. Помоги, пожалуйста.

Леший перевел взгляд на совершенно невозмутимого Сашу:

— Драный кот, чё тут происходит?

Тот не стал возмущаться прозвищу:

— Прошу, леший, помоги.

Тот опять резко выдохнул — сосны застонали, но и в этот раз устояли.

— Это… Нежить.

Лиза вышла из-за его спины:

— Я знаю, дедушка леший.

Он скосил на нее глаз, убирая прочь меч:

— Какой я тебе дедушка… И ты, это… Амператрица, подумай хорошенько, прежде чем повторить свою просьбу.

— Я подумала. Я знаю — лучше, чем ты, никто не справится. И готовься, как растает лед на Идольмене, я тебе русалку приведу. Елену.

— Императрица, — не иначе, чем от неожиданности, леший правильно выговорил не дававшееся ему раньше слово. — Очень хорошо подумай.

— Елена четыре года была в Идольмене бок о бок с сестрой, виновной в её смерти. Четыре долгих года. И она не тронула Анну. Это о чем-то говорит?

Он лишь хекнул, рассматривая черную вороницу. Та жалась к земле и молчала, не просила за свою жизнь. Лиза вновь повторила:

— Прошу, леший…

Он пробурчал Лизе, не сводя своих золотых глаз с вороницы:

— Весной приходи! На третий год. Там видно будет!

Он порхнул вверх на совиных крыльях, крича:

— Эх, нежить бедовая, не отставай!

Вороница последний раз посмотрела на Лизу и улетела прочь, исчезая в черном небе. Через три года, значит, через три года. Это лучше, чем никогда. Саша обнял её и прижал к себе.

Утро было туманное, пробиравшее холодком даже через охотничью куртку. Солнце ярко светило, слепя глаза, но еще не грело. Березы уже сыпали во всю золотыми листьями, пожелтевшие клены еще держались, рябины только стыдливо краснели, их ветви печально клонились к земле под тяжестью ягод — зима обещает быть стылой и суровой. Заросли сирени стояли зелеными, всем приближающимся холодам назло. Пахло прелью, приглушенно сосновым духом и остро, раздражающе пряно грибами — так пахнет только осень. Особая, бодрящая свежесть, за которой придет долгий зимний сон.

Лиза зевала, передергивала плечами от холодка и медленно, наслаждаясь прогулкой, шла куда глаза глядят. Затеряться в лесу, когда ходишь кромежем, невозможно. Корзина болталась на согнутой в локте руке. Щебетали где-то птицы, обещая очередной теплый денек. В просветах между деревьями плыли прочь на север кудрявые облака, лишь изредка бросая на землю тень. В Суходольск и его окрестности впервые за все годы его существования пришла золотая осень, щедро рассыпая всюду свои краски.

Думать ни о чем не хотелось, но в голову упрямо лезли мысли о завтрашнем выступлении в Госдуме — признание прав на жизнь и свободу для нейтральной нечисти шло со скрипом, а ведь Соколов и император Федор Васильевич почти десять лет приучали народ к мысли, что домовые, банники, овинные, лешие, кикиморы и анчутки — не зло. Лиза снова и снова проговаривала про себя речь и понимала, что слов, способных убедить принять нужный закон, ей не хватает. А еще надо снять запрет на проживание берендеев и волкодлаков в больших городах — им это не особо нужно, но Лизу сам запрет раздражал: они же люди и права должны быть равными. Тому же Мише, который не собирался скрывать, что он волкодлак, на въезд в столицу теперь требовалось разрешение. И надо отменять особый жандармский надзор над ведьмами и колдунами — история императорской семьи доказала, что маги в разы опаснее. А еще кромешники… Лизе леший уже три раза жаловался на брезгливо прошедших на перекрестках мимо детских корзинок людей. Это нелюди — бросающий в опасности ребенка человеком называться не имеет права. Столько всего надо было сделать…