Онлайн книга «Кровь в наших жилах»
|
Лиза замерла перед ветроломом — к огромному дубу, уже щедро поросшему мхом, прижалась, как невеста, вывороченная с корнем белая березка, вся усеянная мелкими бледно-бежевыми опятами, кокетливо показывающими свои юбочки на тонких ножках. Закон природы: смерть всегда порождает новую жизнь. Это странно, но неизменно. Линорм, всю прогулку сопровождавший Лизу, залетел, шелестя своими перепончатыми крыльями, на поваленный дуб и с интересом стал рассматривать грибы, пробуя их длинным змеиным языком. То, что опята не ядовиты, Лиза и сама знала. Линорм захлопал крыльями в недоумении: мол, чего ждешь? Собирать грибы не хотелось — они были слишком красивыми в ярких солнечных лучах, пробивавшихся под лесной полог. — Не по нраву? — раздалось за спиной знакомым голосом лешего. Лиза сперва провалилась в кромеж, просто на всякий случай, а потом вышла из него прямо перед рыжим парнем, на плече которого сидела черная карга. — По нраву дедуш… — она осеклась под осуждающим взглядом золотых совиных глаз. Парень криво улыбнулся: — Свиристель, ну какой из меня дед. Действительно, дедом его назвать язык не поворачивался. Молодой, суровый, уверенный в себе мужчина, одетый в простые штаны, косоворотку и пегий, как совиные перья, кожушок, сшитый из множества мелких, непонятных шкурок. Очелье он не носил, и его рыжие волосы смело трепал ветерок. — Так что не так с грибами, свиристель? — его глаза снова сверкнули золотом. — Пусть живут, леший. Красиво же… Он махнул рукой, и грибы послушно спрятались в глубине березы. — Понял, перестарался с красотой. Садись… — он широким жестом предложил ей сесть на ствол березы. — Я слышал, тебе не по нраву пришлись венцы, что я тебе присылал? Лиза смотрела на носы своих ботинок, все в рыжей прилипшей хвое. — Де… Леший, как-то еловые ветви… Он громко расхохотался, совсем как Наташа: — Так ты думала, я тебя венок заставлю носить вместо венца? Вона, смотри… — Он достал из-за пазухи тонкий золотой венец, в котором переплетались вместе еловые ветви, кленовые листья и ольховые сережки. Леший надел венец на Лизу и осторожно поправил пряди её волос: — носи, владей, храни всех беззащитных. Ты сама знаешь, кому ты нужнее, княгинюшка. Уж прости, мне это ближе, чем ваши амператрицы. Он плавно перетек из парня в привычного, заросшего мхом старичка, дергая плечом, все в совиных перьях — карга тут же слетела с него и села рядом на березовый ствол. Алые глаза-бусинки тревожно поглядывали на Лизу, словно чего-то боялись. Леший погладил вороницу по черным крыльям, успокаивая её, потом пришел черед Лизы успокаиваться — леший усмехнулся: — Не боись, амператрица, я подмогну, чем смогу. Не брошу тебя. Не в моих энто привычках. Она смотрела на лешего, а видела все равно богатыря, который Агриков меч смог подчинить: — Это ты змеев запряг и долы пропахал? И в Идольмене змеев утопил… Дедушка только моргнул совиными глазами: — Можа, и я. Не хочу думати и помнить об энтом. — Почему? — Потому как идиотина получаюсь. Хужее Ивана-дурака — тот хоть бы и исправился. Я жеж… Я ж не уследил — позволил Рюрику призвать змеев к себе на службу. Скольким жизнь, получается, шпортил. — Зато урок. — Эт точно. Урок получился знатный. Для всех сразу. И уж коль об уроках заговорили… Он почесал вороницу под горлом: |