Онлайн книга «Кровь в наших жилах»
|
— Телефонируй, что все сделали. Дамы рыдали и плакали над участью полозовых невест. Дураки и дороги — две беды России, и они, к счастью, совершенно непобедимы. В фургоне опять раздался плач, и Шульц не выдержал: — Угомони уже эту дурацкую птицу. Проедем границу — подарю эту курицу первому же попавшемуся идиоту! * * * Дача, которую снимал Перовский, была дорогая — она стояла в первом ряду с видом на Идольмень, сейчас весь в черных промоинах, как швейцарский сыр. Всего-то четыре дня, как Огнь на свободе, а весь лед, что боевые маги намораживали, почти стаял. Еще несколько дней, и, пожалуй, сам морской царь может постучаться в дом Светланы, требуя свободы, а тут еще с Полозом не разобрались. Она не пойдет сейчас на Полоза! И на Морского царя тоже. Сперва надо все обдумать хотя бы. Только за полозовых невест, теряющих разум, страшно. Вдруг это правда. Вдруг этот Шульц не обманул. Саша посмотрел на Светлану, останавливаясь у калитки: — Лиза, готова? Она лишь кивнула. Он нажал на электрический звонок. В этот раз пришлось ждать очень долго. Саша даже не выдержал и крикнул: — Эй, кто-нибудь дома есть? Он осторожно взял Светлану за руку и сжал её пальцы: — Лиза, ты в порядке? Она снова предпочла кивнуть. Она в порядке. Почти. На полоза сейчас нельзя идти, хотя книга в её руках просто обжигала напоминанием — время не на их стороне. Скольких невест по весне выбрал себе полоз? Сколько невинных душ пропадет, растворится в змеиных телах? Она упрямо себе напомнила: «Если все, что сказал Шульц, правда!» На Огня тоже наговаривали всякое… Хотя нет — Лапшиных он убил без зазрения совести. Так и Полоз может оказаться таким же лишенным жалости. Он начал выбирать своих невест еще по весне. Мысли понеслись по кругу — Светлана знала за собой такой грешок. Надо успокоиться и все обдумать в тишине, когда не давят на сердце чужие слова об участи змеевых невест. Саша тревожно смотрел на неё и явно не знал, что делать. Светлана старательно улыбнулась для него, чтобы успокоить — на душе у неё кошки скребли, с когтями, как у баюши: — Саша, не волнуйся… Дверь все же открылась и на крыльцо, хмурясь и открыто недовольно разглядывая незваных гостей, вышел хозяин дачи — высокий, худой мужчина в льняной «толстовке», перетянутой ремнем, и широких, простонародных штанах. Рукава рубахи были в пятнах краски, штаны тоже чем-то заляпаны. На ногах у него были обрезанные валенки. Несло от Перовского чем-то неприятно-химическим. Сам он был всклокочен, его непричесанные волосы торчали во все стороны, длинная, лопатой, борода больше подходила приказчику в деревенской лавке, чем обитателю дачи в «Змеевом доле». Неопрятный, неприятный мужчина. Перовский обвел Светлану и Сашу мутным, каким-то болезненным взглядом и буркнул: — Доброе утро. Петр Андреевич Перовский к вашим услугам, чего вам надо? Звучало это не очень гостеприимно, волна перегара долетела до Светланы даже с крыльца, с которого Перовский спускаться не собирался. Хорошо хоть стоял твердо на ногах, не шатаясь — значит, уже проспался после пьянки. Саша посерьезнел, нахмурился и сухо представил Светлану и себя, требуя открыть калитку и пропустить в дом для разговора. По виду Перовского было ясно, что ему совсем не до разговоров, но со статским советником не шутят, тем более, когда он представляет Опричнину. |