Онлайн книга «Кровь в наших жилах»
|
Саша успел кашлянуть, и Перовский поперхнулся некультурными ругательствами. Впрочем, все они Светлане были и так знакомы. Перовский ожил: — А не хотите взглянуть на картину, пока господин Громов занят? Светлана поднялась с кресла: — Почему бы и нет. Он подскочил, подходя ближе и обдавая винными парами: — Тут, в соседней комнате — там вид на Идольмень отменный. Тут же кого только в Майском хороводе не видели. — И кого же? — прилетело от Саши уже в спину Перовского. Он обернулся в дверях: — Самих Великий княжон Наталью Павловну и Елизавету Павловну. Саша приподнял бровь в удивлении, и Светлана открестилась от участия в хороводе отрицательно качая головой. Раньше она ходила к Ладоге, потом к Онежу ездила, когда уже училась на магических курсах. На берег Идольменя она тоже ходила, но в хороводе точно не участвовала. Она же живая! Перовский провел в залу, где стояла на мольберте огромная, неменьше двух аршин в высоту и трех в ширину неоконченная картина. В этой зале бардака было даже больше, чем в гостиной, но Светлана не заметила этого. Ни бутылок со скипидаром, ни валяющихся везде засохших кистей, ни набросков, ни штофов с водкой… Она не видела ни открытых Идольменю окон, ни испорченной красками мебели. Написанный искусной рукой Перовского берег Идольменя захватил её. Бархатистая темнота Майской ночи. Мягкий, струящийся лунный свет. Самой Луны на холсте не было, но она чувствовалась, она царила тут, выхватывая из темноты женские обнаженные силуэты. Фигуры русалок были бесплотны, они, казалось, были сотканы из лунного света, и при этом они оставались притягательно земными. Наташа как живая смотрела на Светлану своими все еще восемнадцатилетними глазами… Алексея можно было понять — в такую сложно не влюбиться. Понять бы еще, что он мог обещать, да не выполнять, как утверждал дедушка Леший. Мертвой Наташе многое не пообещаешь… Русалки, одетые лишь в венки на распущенных волосах, были полны тоски и невысказанной грусти. Они скользили в танце по краешку мироздания, между водой и землей, не принадлежа больше миру живых. Светлана прикусила губу, узнавая в других русалках своих погибших подружек: Екатерину, Ирину, Александру… И саму себя… Щеки обдало стыдом — она совсем не так выглядела. Не увидел бы Саша… Он замер в дверях, наблюдая за Светланой, но в залу не вошел — заметил, что русалки обнажены, еще и многие в сомнительных ракурсах, показывая свое тело во всей красе неслучившейся молодости. Перовский, стоя за спиной Светланы, пробормотал: — За славой Крамского и Маковского не стремлюсь… — Перегар разбил поднявшееся в душе Светланы благоговение перед красотой Идольменя и гением руки Перовского. Она поморщилась и вернулась мимо молчаливо замершего Саши в гостиную. Перовский продолжал бубнить: — Мимо русалок Идольменя пройти сложно. Мистическое место. Тут кого только не видели в Майском хороводе. Кроме Великих княжон — всех княжон Разумовских, Оболенских, Гагариных… Светлана гнала прочь застывшую перед глазами Майскую ночь и знакомые, навсегда молодые лица. Надо заняться делом, забывая тех, кто уже никогда не постареет. Она шагнула к консольному столику, рукой указывая на шкатулку: — Что у вас здесь? Сильно тянет эфиром. Перовский замер, перестав токовать о красоте русалок и обиде на Шульца, обозвавшего это все мазней. |