Книга Кровь в наших жилах, страница 86 – Татьяна Лаас

Александр держал отца за руку. Тот, бледный в синь, сипло дышал, но Шолохов сказал, что Громов-старший выживет. Пока даже версий о причине нападения на отца у Александра не было. Зерновое и Голицыны — слишком натянуто, слишком зыбко. Хотя ту же княгиню Волкову убили тоже за неочевидное — за проданный Лицыну секрет царской крови. Им она расплатилась, вот же глупая петля судьбы, за то, чтобы Александр не вышел из жандармерии живым. Вмешательства Калины тогда никто не ждал. Лицын уже сознался в этом. Только он не знал, кто отдавал приказ убить княгиню и верного домового… Дело Лицына, как он сам говорил, было маленьким — всего лишь доносить до родовитых родичей пророчества Рокотова в обмен на лекарство. Славы Павлова ему захотелось, тоже решил получить Нобелевскую премию по медицине. Как же — новое свойство крови!

Нужны еще рабочие версии, за что же пытались убить отца.

— Батюшка…

Еремей Александрович с усилием поднял ставшие тяжелыми веки и пробухтел, скосив глаза на сына:

— Да не блажи, выживу… — Говорил он медленно, пытаясь сберечь дыхание. — Зато артефакт проверили… Он блокирует вспышку эфира восьмого уровня.

Александр тихо поправил его:

— Это был десятый уровень.

Глаза Громова засияли — он любил эфирную инженерию, всю жизнь посвятив разработке новых артефактов.

— Вишь! Десятый выдержал… И не смотри так, выдюжу… Аннушку не задело — это главное… Лучше вон… Папку на столе посмотри. Это важнее… Это твоей Светланы касается.

Александр, взяв со стола папку, принялся изучать бумаги, мысленно свирепея — ведь предупреждал же отца! Батюшка же довольно улыбался, словно что-то хорошее сделал.

— Сам разберешься, аль помочь, Лека?

Александр захлопнул папку и отрешенно напомнил, пытаясь удержать чувства в узде:

— Я тебя просил не лезть в прошлое Светланы Алексеевны?

Отец обиделся — сверкнул глазами, даже попытался присесть на кровати:

— Мал еще — отца отчитывать!

— Светлана Алексеевна — это Великая княжна Елизавета Павловна, возможная будущая императрица. Тебя из-за этой папки пытались убить, решив, что ты ищешь выжившую царскую кровь. Отец, тебя в участии в свержении законной власти подозревают и потому…

— …приговорили к смерти, — потрясенно пробормотал отец. — Получается, свадьбы не будет?

Александр громко, через зубы выдохнул:

— Будет. Непременно будет. Надо пройти испытания для подтверждения чина действительного статского советника, а там… Все в руках божьих. Бумаги я заберу. Сейчас всех твоих информаторов проверю — живы ли. И… — он устало потер подбородок. Впрочем, продолжать он не стал. Получается, что император тоже скрыл своего сокола или как-то заполучил артефакт управления стихией. Надо предупредить Соколова и Калину — они этого не знают. Хорошо, что Лиза уже приняла их клятву — теперь за неё бояться не надо. Теперь никакой приказ императора не заставит опричников предать её. — И прости, батюшка, вспылил. Виноват.

Тот хмыкнул:

— И ты прости, тоже виноват. Хотел, как лучше. — Он в упор, тяжелым, вдумчивым взглядом посмотрел на него: — Лека… Ты ж смиришь свой норов, если она… Если её… Если княжну принудят к равнородному браку, как положено?

— О таком рано думать, — ответил он сухо. Думал, как не думать. Только и остается повторять: Петр и Феврония. Только даже князя Петра Муромского изгнали за такой брак — позже смирились и обратно призвали на княжение.