Книга Кровь в моих жилах, страница 15 – Татьяна Лаас

Она как раз замерла у головы убитой, тоже рассматривая её лицо.

Синица не успокаивался:

— Ну Александр Еремеевич, посмотрите сами: бровки в разлет точь-в-точь, глазки такие же — серенькие, и скулы выраженные, и нос такой…

Он даже изобразил пальцами перед своим лицом что-то длинное и вытянутое.

— Отставить, Синица! — рявкнул Громов.

— … породистый носик.

Светлана взяла из рук Петрова очередную ветку и воткнула её в землю, обозначая новый источник эфира:

— Браво, Синица, вы просто гений сыска: нашли мою потерянную сестру. Или кузину.

Громов, шикнув на Синицу, снова извинился:

— Простите нас великодушно, это только из излишнего рвения и необоримой глупости.

Синица снова вжал голову, как нашкодивший щенок, и чуть подался назад, посматривая себе под ноги. Громов глянул на него сурово:

— И чтобы больше не лез к телу в нарушении инструкций! Доложи мне порядок обследования места магического преступления, Синица.

— Значится, так… — Парень поскреб по подбородку. — Во-первы́х, надоть убедиться, что жертва того… Уже точно мертва. Во-вторых, этоть…

Громов возвел очи горе:

— Горе ты луковое, Синица, а не помощник пристава! Сперва идет магическое обследование, чтобы не смешать и не сбить тонкие потоки эфира. Потом…

— … Потом, господа, — раздался чуть дребезжащий голос Карла Модестовича, медицинского эксперта Суходольской полиции, — приходит наш черед: медиков. Доброе утро, барышня Богомилова, вот уж не думал вас сегодня тут встретить, сейчас же дежурство княжича Волкова. Опять он от дела бегает.

— Увы, сегодня дежурю я, Карл Модестович. С праздником великим вас!

— И вас тоже, Светлана Алексеевна. — Доктор, невысокий, подвижный, как ртуть при своем более чем плотном телосложении, уже лысеющий и седой, улыбнулся и вспомнил о полицейских: — И вам, господа, доброе утро.

Карл Модестович снял с переносицы пенсне, протер стекла платком и аккуратно подошел ближе к трупу, внимательно рассматривая. Двое санитаров, пришедших вместе с экспертом, остались на краю поляны, пристраивая носилки на землю.

Полицейские поздоровались в ответ, причем Громов пожал руку Карлу Модестовичу. Тот принялся извиняться:

— Простите за опоздание — был в церкви на литургии, не захватил с собой кристальник.

— Ничего, Карл Модестович, — отозвался Громов, — мы сами только начали — Светлана Алексеевна проводит магическое обследование.

Медицинский эксперт кивнул и принялся обходить место преступления по кругу, как Светлана. Только он шел противосолонь.

— Подождем, никуда не денемся. Погодка-то шепчет! Не то, что в городе — там уже Низинку всю затопило. Попадет приставу Егорову — он опять не проследил, чтобы канавы почистили.

Громов только опустил взгляд вниз — на приставах до сих пор столько лишней работы было навешено: от проверки билетов дам легкого поведения до уборки улиц и присмотра за дворниками. Тут убийства да воровство бы успевать расследовать, а приходилось следить, чтобы горожане не мусорили и вели себя культурно — воспитание горожан тоже входило в круг обязанностей пристава.

— Тут! — подала голос Светлана. — Последнюю вешку сюда. В ногах у жертвы ничего нет.

— Алтарный камень…? — уточнил Громов. Он мог быть в ногах, а мог и под телом.

— Аккурат под телом, — сказала Светлана, отходя прочь. Её служба тут почти закончилась. Дальше будут работать Карл Модестович и Громов. Можно было ехать в управу. Хотелось есть, и Светлана убеждала себя, что барышни — существа эфемерные, и легко довольствуются кофе и окружающим эфиром, которого становилось все больше и больше. Скоро совсем забьет следы жертвоприношения. Горло нещадно драло, но осень и хорошая погода умоляли задержаться. Когда закончится сезон уборки урожая — а оставалась ещё капуста, лен и конопля для веревок, — и в Суходольске прекратятся дожди, золотая осень уже пройдет. Слякоть из-за магической аномалии сменит обычная сентябрьская непогода.