Онлайн книга «Предзимье. Осень+зима»
|
Кто за пределами палатки орал: — Ну ты, три-Пак! Я тебе когда еще сказал убираться отсюда?! Их фельдшер что-то вяло доказывал орущему — Тая не могла разобрать его слова, запутавшись в бинтах, как мумия. Орущий, в легком офицерском доспехе с двумя звездочками подпоручика на груди и на наплечниках, влетел в палатку, таща за собой трепыхающегося фельдшера за локоть: — Нет, ты точно три-Пер! Положить тут всех хочешь?! Ладно, ты, три-Пер, девчонок-то за что?! Он поднял забрало шлема и странно посмотрел на Таю и Перову: — Барышни… — Он старательно проглотил какие-то слова, стараясь держать себя в руках: — подпоручик Метелица. Объявлена срочная эвакуация. У вас полчаса, чтобы убраться отсюда живыми. Тая отбросила в сторону длинные, доставшие её бинты: — Нам нужно собрать вещи, биксы, сложить палатку — мы же не можем бросить ППП… Гордей устало посмотрел на неё: — Скунсик, да плевать на три-П — жизнь свою спасай! И тут раздался дикий грохот близкого взрыва. Снова. И снова. Тая открыла глаза, всматриваясь в тусклый сумрак гостиничного номера. Стояла удивительная тишина, словно и не день сейчас. Что её вытолкало из сна? Жизнь свою спасай… Гордей тогда сказал не так. Совсем не так. Он тогда выругался на три-Перов, серьезно обижая Таю, не знакомую тогда с военным сленгом, и погнал всех грузиться в бронированный санмобиль. Тая помнила, как Гордей, запаренный, грязный и истощенный, напитал своей магоэнергией защиту на автомобиле. Тогда казалось, что этого молодого подпоручика из штурмовиков в пропыленных доспехах, в одиночестве оставшегося на пустой дороге прикрывать их отход, она уже никогда не увидит. В сердце кольнула раскаленной иглою боль. Тая продышала её — тогда он выжил, вот и сейчас выживет! Надо просто ждать. Она подняла глаза на настенные часы — шел четвертый час. Смысла спать дальше не было. Тая села, ища под подушкой походник. Он показывал три пропущенных сообщения от Ильи. Андреевича, конечно. Левую руку, державшую телефон, свело судорогой. Надо было все же надеть ортез. «Таисия Саввовна, найдены Метелица и Кошкин. Живы. В критическом состоянии. Нетранспортабельны.» И ни слова про императрицу. Значит, дело совсем плохо. Кто-то взял на себя роль господа бога и выкосил подчистую царскую семью. Таины руки задрожали. Теперь кто кого. Или Павла тоже уничтожит этот странный бомбист. Или Павла за измену заточат свои же. Или все же вознесут на трон. «Их разместили в патологии магмодификаций — только там есть свободные палаты реанимации. Не бойтесь, в нестабильности их не подозревают. И это не арест. Честное слово. Прошу, хоть раз поверьте мне.» М-да, как Зимовский в ней разочаровался, хотя, может, он просто хорошо её знает — первой мыслью-то у Таи именно арест и мелькнул. Только он и она знают — вчера её шлюзы и запоры патологии особо опасных видов не остановили. «Пропуск на их посещения я для вас выписал. Благодарить не надо.» Тая фыркнула, прочитав последнюю фразу. Нет, он, оказывается, все же плохо её знает. Она принялась быстро набирать текст. «Илья Андреевич…» Она стерла текст, вспоминая, что вчера сама перешла на ты. Хватит уже Зимовского терзать. «Илья, большое спасибо за все! За новости, за Гордея и Кота, за заботу.» Тая нажала «отправить» раньше, чем грохотавшее от непонятного испуга сердце заставило бы её исправить сообщение. |