Книга Предзимье. Осень+зима, страница 40 – Татьяна Лаас

— Тая! Ну что за глупости. Это нормально — желать счастья подруге. Это нормально — мечтать о детях. Я вон… — Даша замолчала, делая глоток за глотком. Тая тоже молчала, не подталкивая подругу к откровенности.

— Я вон…

Даша с громким стуком поставила чашку на стол.

— Я… Ох, Тая… Четыре года как все пытаюсь, а бесполезно. Сумароков уговаривает, что все в порядке, а я скоро на стену полезу, — она закончила как-то весьма растерянно. — Тая… Ты… Ты же луговушка.

— Да.

Тае бы порадоваться, что тема сама собой поменялась, но… Все стало только хуже. Даша, глядя в чашку, выдавила из себя:

— Ты можешь мне и Сумарокову помочь? Я слышала, что есть ритуалы плодородия. Что луговушки на многое способны.

— Даша… У меня нет дара, — Тая сжала руки в кулаки. По полу потек иней, только его видела лишь Тая. — Я бы помогла, но не могу. Прости, Даша.

— Я понимаю. Нет, так нет, — расплылась в фальшивой улыбке Даша. — Я не в претензии.

Тая отвела взгляд в сторону. Теория Зимовского о Сумарокове в свете того, что у Даши не получается забеременеть, стала как-то более реальной, что ли. Княжеский род должен продолжаться чего бы это ни стоило, а разводы до сих пор сложны и возможны только в случае доказанных супружеских измен. Тот, кто изменил, права повторного брака лишается. Бесплодие — тоже повод для развода, но там надо выждать огромный срок и доказать, что приложил все усилия для лечения. Не вариант. Вообще. Монастырь и авария проще в разы и реальнее.

— Я присмотрюсь к Зимовскому, — сказала Тая внезапно даже для самой себя. — А ты будешь выключать телефон перед вождением. Договорились?

Даша расцвела в улыбке:

— Договорились! Все равно тут глушат паутинку. Сегодня так ни разу и не удалось войти в молнеграмм. Там поди столько всего произошло, а я и не знаю!

Тая рассмеялась: и правда, как жить с этим!

Даша косо посмотрела на нее и вздохнула:

— Вот тебе бы только смеяться надо мной, а ведь молнеграмм — это рабочая платформа, на которой можно найти ответы на все вопросы.

— Что за минутка рекламы? — удивилась Тая.

Даша, уверившись, что Зимовский попал в хорошие Таины руки, потупилась и призналась:

— Я ищу кое-что.

— Не расскажешь — я не смогу помочь.

Да-да-да, это были слова Зимовского, но Тая и сама придерживалась подобного убеждения, когда дело касалось не её проблем, конечно. Дед приучил её решать все самой.

— Понимаешь… Вероника… У неё муж пропал.

— В смысле?

Дашу прорвало — не умеет она держать тайны в себе:

— Он выехал в Змеегорск на неделю раньше Вероники, но тут его так и не видели. А Вероника странные фоточки начала выкладывать в молнеграмме.

— Насколько странные?

У них с Дашей слишком разные понятия странного.

— Она словно примеряет на себя образ вдовы. Заранее. Фотографии в «стории» были в черных одеждах. Она никогда до этого не любила этот цвет. Это странно… Хуже того… Она даже заявление о пропаже человека не подала — я у Зимовского спрашивала! Он сказал, что пока нет заявления — он помочь не может, а я не родственница, от меня не примут, пока жена в наличии… Я хочу понять, что происходит у Вероники. Она серьезно не ищет мужа или отчаялась. Или даже… Радуется.

Тая нахмурилась:

— Как такому можно радоваться? Я не понимаю.

— А что понимать? Её муж попал на войну, когда она уже заканчивалась почти — Константинополь брали. Всем было ясно, что мы победили. А Орлов взял и согласился на магмодификацию. Еще и Веронику не поставил в известность. Точнее, поставил, но она была против: что люди подумают! Его это не остановило. И вот, они с Вероникой уже четыре года как кошка с собакой жили. Живут! — тут же поправилась Даша. — Надеюсь, он жив, просто пошел в бега от такой жены.