Книга Предзимье. Осень+зима, страница 49 – Татьяна Лаас

— Как вам новый Змеегорск? — поинтересовался Зимовский, словно лично тут возводил каждый камешек.

— Я не узнаю этот город.

Он мягко ответил:

— Вы тут никогда и не были. Но это все еще Змеегорск, он выстроен в том же стиле, если не считать высотки.

Тая тихо сказала:

— И все же он чужой. По нему я не буду скучать.

— А вы скучали?

Зимовский удивился — не наигранно, по-настоящему. Тая пожала плечами:

— Возможно. Не уверена. Он мне снился, и иногда это были кошмары.

— Он такой. Я его люблю и ненавижу одновременно, совсем как вы.

Тая повернулась к Зимовскому, рассматривая его почти классический профиль. В темноте салона, на фоне ярких улиц, его лицо казалось неживым, словно вырезанная из камня драгоценная камея. Черное на белом фоне.

— Почему тогда не уехали?

— Не пускает.

Тая не стала уточнять, кто именно: император, губернатор, род, земля…

— А я сумела сбежать, — зачем-то призналась она.

— Вам сказочно повезло. Я не смог.

Прерывая внезапную откровенность, он остановился перед крыльцом полицейского участка. Тая не стала ждать, когда ей любезно откроют дверь — вышла сама, направляясь к патрульной машине, где на заднем сиденье вдохновенно что-то завывал ОТК. Совсем напился, раз до такого дошел… Это же надо! Хуже Метелицы — того Тае тоже приходилось забирать от жандармов и не раз.

Магмода караулил, подпирая дверцу, Владимир. Носом он уткнулся в свой электронный блокнот, что-то читая в нем.

Зимовский распорядился, зычно крикнув:

— Владимир, отпускай Серова!

Вой, летевший в небеса, моментально заткнулся — ОТК удивленно повернулся к окну, узнавая Таю. Владимир ожил, спешно убирая блокнот во внутренний карман мундира, открыл дверь и скомандовал:

— Вылезай! Тебя забирают.

Магмод коротко, довольно зло рыкнул. Два раза. Тая прям почувствовала, что он выругался. «Твою мать!» Или что-то подобное.

— Вали! — подсказал Владимир, — а то в холодную пойдешь. Надо же так нажраться…

Угрожающе раскачиваясь, ОТК вылез из машины и замер, подглядывая на Таю. Зимовский вышел вперед, чуть заслоняя её собой:

— Грибочек, ты уверена, что хочешь его забрать?

ОТК узнаваемо потер подбородок и гнусно хмыкнул над «грибочком». Тая знала: для Кошкина не составляло труда выдать Метелице документы на любое имя. Тая догадывалась, что Кот может думать, что так подстраховывает её. Только зачем все это?!

Кот не знал, что когда-то у Таи были проблемы со зрением, и она училась запоминать людей не по лицу, а по фигуре, по запахам, по характерным жестам. Да и обозвать Метелицу «Сергеем Серовым» как раз во вкусе Кошкина. Родные родители пожалели бы, наверное, парня.

ОТК, засунув руки в довольно тесные джинсы, стоял, откровенно покачиваясь и зевая. На нем привычно была белая футболка и спортивная куртка. Ночью, если бы где-то заснул в поле, точно бы замерз. Осень на дворе, хоть и сентябрь. Дед прав, он в Сибири обманчивый: жаркий днем и ледяной ночью.

Зимовский ждал от Таи ответа. Даже Владимир как-то недобро посматривал то на Таю, то на магмода, то на начальство.

— Не уверена, — старательно честно сказала Тая. — Но не бросать же его тут. Замерзнет где-нибудь, и колыбельная не понадобится.

Магмод хмыкнул и снова потер подбородок. Надо будет сказать Кошкину, что актер из Метелицы тот еще.

— Спасибо вам, Илья Андреевич, за все. До свидания. — Она махнула рукой ОТК и пошла прочь: — Пойдем, Гордей.