Книга Предзимье. Осень+зима, страница 66 – Татьяна Лаас

— Я…

— Таисия Саввовна, не надо оправданий — я вас понимаю, но прошу: будьте осторожны.

Она четко сказала, пытаясь не допустить обиды в голосе:

— Я осторожна. А вы предвзяты.

— Я не предвзят — вы единственная в моем окружении, на кого подействовала колыбельная. Один этот факт до смерти меня пугает. Вы уязвимы перед колыбельной, в отличие от моих людей. Ты… Вы можете стать следующей.

— Я могу за себя постоять. Вероятно, — добавила она, вспоминая оправдывающегося утром Метелицу.

— Именно. Вероятно. Давайте я вас сейчас провожу до дома — мне и моим людям так будет гораздо спокойнее. И пообещайте, что не будете танцевать сегодня ночью на полях.

— Не хотите пропустить такое зрелище?

Он фыркнул, давясь смехом:

— Грибочек, у меня правда много дел — я спать не успеваю, давай танцы оставим на потом?

— Точно, боитесь пропустить.

— Мрак… — Зимовский взял её под локоть и упрямо повел к лесу, где на парковке у озера стоял его автомобиль. Тут всего ничего пройти, метров двести, только Таино сердце все равно пошло вскачь — лес же.

Зимовский поймал её затравленный взгляд и отпустил локоть, беря за руку. Его ладонь была теплой и надежной, наверное. Во всяком случае лес не полез к Тае. Озеро молчало, храня свою тайну — жива ли русалка до сих пор.

— Кстати, я кое-что узнал об Орлове.

Тая не сдержала свой язык — иногда она ничем не отличается от Даши:

— Например, что он магмод-лис?

Зимовский подтвердил кивком:

— И это тоже. Мне удалось узнать, что он нестабилен. На него собрано много доказательств нестабильности и общественной опасности. На него даже его родители дали показания — у него часты срывы, когда он уничтожает все вокруг себя.

Тая вспомнила слова Даши, что Вероника и Святослав жили как кошка с собакой после войны. Оказывается, все было гораздо хуже. Тут только пожалеть обоих оставалось. Нике явно было нелегко с непредсказуемым мужем, а ему тяжко от осознания собственной опасности. При переходе из более крупной формы жизни в более мелкую выделяется много магоэнергии, и она может неконтролируемо прожарить не только мозги магмода, но и окружающих. А когда наоборот перестраиваешься из мелкой лисы в человека, может не хватить энергии и тогда в мозгах мрут нервные клетки от гипоксии — искусственный инсульт, который сам себе устраиваешь раз за разом. И никто не виноват, и ничего не изменить. Только пожалеть Нику и её мужа.

Зимовский продолжал:

— …у него были спонтанные выбросы магоэнергии. Предполагалось его тщательное обследование, но судя по тому, что я видел — вердикт был бы однозначный: изоляция и эээ…

— …химическая стерилизация, — подсказала Тая.

Зимовского откровенно передернуло:

— Именно.

Значит, Даша права: у Орлова были причины податься в бега. От такой перспективы любой сбежит.

Зимовский достал из кармана джинсов брелок сигнализации и отключил её. Он распахнул перед Таей дверцу машины:

— Я отвезу тебя домой.

Она качнула головой:

— Я не пущу тебя за руль, пока не ответишь на мой вопрос.

— Какой?

— У тебя дефект межжелудочковой перегородки?

Зимовский скрипнул зубами:

— Кто сказал? Впрочем, дай угадаю: Дарья Аристарховна и стоящий за ней Сумароков. Св-в-волочь! Я же говорю — все дурно пахнет. Тая, под меня копают, и ты в их игре.

— Я не играю!

Он поправил её:

— Тобой играют. Так что прошу — отсидись в стороне, а то костей не соберешь в этой бойне.