Книга Журавли летят на запад, страница 96 – Анна Рябинина

– Прошу прощения.

– Вам не жаль.

– Мне не жаль. – Она и так уже давно поняла, что нравится ему – так смысл это прятать? Женя не из тех, кто любит секреты и томные взгляды искоса, Андрей почти сразу понял – хочешь заслужить ее уважение, все нужно говорить прямо.

Что ж, он честно старается.

Женя поднимает на него взгляд и весело хмыкает.

– Вам настолько нечем заняться? А как же важные наследнические дела?

– Это вы вломились в мой кабинет и мешаете мне.

– Это вы до сих пор меня не прогнали.

Ну, она права, так-то. Только легче не становится вообще.

– Ариадна сказала мне, что вы хотите уехать на границу с Китаем. Вы знаете, как это опасно?

– Знаю.

Отлично, хорошо, а что ему говорить дальше? Каждый разговор с Женей вызывает у него ощущение того, что его методично загоняют в угол – может быть, именно это ощущение ему в новинку. Его никогда не пытались загонять в угол – никто просто не мог себе этого позволить.

Но что терять Жене – женщине без дома, той, кто готова поехать на край мира просто из интереса, из желания увидеть, как живут другие люди?

– Ариадна хочет поехать с вами.

– Вы тоже можете, если ревнуете, – улыбается ему Женя. – Это было бы даже неплохо – Ариадну все равно просто так никто не отпустит так далеко, но вот с вами – возможно, разве что в процессе драгоценная наследная голова может потеряться где-то в реках на этой же границе, что, разумеется, будет очень грустно.

– Это угроза?

Женя пожимает плечами.

– Констатация факта.

И самое ужасное – Андрей правда хочет поехать.

Хочет увидеть Женю где-то вне стен петербургских красивых домов, хочет знать, какой она бывает в путешествии. Вероятно, он правда ревнует, потому что Ариадна видела ее такой – а ему достались лишь прямая спина, лукавый взгляд и идеально выглаженные закрытые платья.

Первые месяцы, когда Женя жила у них, было еще сложнее – она держалась отчужденно и закрыто, старательно избегала встреч с ним, уходила рано утром и возвращалась поздно вечером, иногда забирала с собой Ариадну, иногда сидела с ней в комнате. А он все смотрел – на ее короткие, всего лишь по лопатки, каштановые волосы, ленты, которыми она перевязывала пару прядей, ее растрепанные пучки, на то, как свет отражался в ее темно-зеленых, как дорогой бархат, глазах, как юбка обнимала ее ноги при ходьбе – размашистой, с широкими шагами. Как она смеялась и как тепло улыбалась, глядя на Ариадну.

Как горели ее щеки с мороза, как она сбивала с туфлей снег, едва зайдя в дом.

К лету ситуация стала полегче – Женя будто бы тоже немного оттаяла, сменила гнев на милость и стала чаще задерживаться дома, сидеть в гостиной, ходить в библиотеку.

Впрочем, как это обычно бывает с Андреем, подружились они после его минуты позора. Это случилось в сентябре – он тогда еще пошел на встречу со знакомыми в какой-то особо злачный район Петербурга – место выбирали по принципу «любой жандарм побрезгует сюда лезть», разве что в отличие от жандармов, грабители не брезговали совершенно, поэтому момент, когда его ударили по голове и обокрали, Андрей не уловил совершенно.

Зато очнулся он, когда Женя постучала по его щекам. Она сидела на корточках рядом с ним – будто совершенно не замечая тонущей в грязи юбки – правда, потом она потребует купить ей новую, Андрей уверен, что чисто из принципа, – а глаза ее смеялись.