Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 64 – Любовь Оболенская

– Слыхал я, что Гарет снял их с Черного рыцаря. Что ж, теперь настало время снять их с него.

Вдобавок в кошелях убитых, привязанных к их поясам, мы нашли около трехсот нуммиев, шестьдесят три денария и восемь солидов. Разумеется, золотые и серебряные монеты были у покойного Гарета. У него же на шее под доспехом обнаружилось украшение в виде жгута, сплетенного из серебряной проволоки.

– Я всегда говорил, что разбойничать выгодно, – заметил Ланселот. – И это я сейчас не про нас. Гарет Белоручка всегда славился тем, что грабил путников на дороге в Камелот, проходящей через его владения, называя это сбором дани за проезд. Однако, как ни назови грабеж, он все равно грабежом останется.

– Хватит языком чесать, – проворчал Винс. – Зпихиваем мертвецов в бочки, присыпаем пылью кровь на дороге, привязываем к задкам телег большие веники из свежих веток, которые будут заметать следы подков, и уезжаем. Сейчас того и гляди потянутся подводы с рынка, а нам лишние глаза и уши совсем ни к чему.

…Нам повезло.

Сопровождающие каравана все сделали очень быстро, понимая: если нас увидят за эдаким занятием, нам несдобровать. И не успело солнце выглянуть из-за верхушек деревьев ближайшего леса, как наш небольшой караван уже выдвинулся в путь. Причем, обернувшись назад, я не увидела никаких следов недавней битвы. Воистину Винс с Ланселотом были искусны не только в хорошей драке, но и в заметании следов после нее…

Конечно, жалко было нашего крестьянина, который только-только обрел свободу – и тут же героически погиб в бою, пронзенный копьем. Но я утешала себя мыслью, что эта жертва была не напрасной: сложись все по-другому – и все мы сейчас уже шли бы, спотыкаясь, следом за отрядом Гарета Белоручки к его замку, связанные в невольничью цепочку.

При этом было понятно: если б Храбр столь решительно не начал бой, еще неизвестно, как бы он мог повернуться для нас. Сейчас же славянский богатырь лежал на телеге, хрипло дыша, а я смотрела на торчащую из бока раненого рукоять ножа и не решалась его выдернуть.

– Может, кто-то из твоих людей мне поможет? – негромко попросил Храбр. И несмело улыбнулся, чем несказанно меня удивил. Во-первых, я и подумать не могла, что этот звероподобный мужчина вообще умеет улыбаться. Во-вторых, то, что он сказал дальше, убедило меня, что и у таких людей могут быть свои слабости.

– Сам выдернуть из себя железо боюсь, – признался Храбр. – Коль помру от этого, будет считаться, что я сам себя убил, и мои небеса меня не примут. Чужая рука это сделать должна.

– Мы, конечно, поможем, – кивнула я. – Только ты не кричи и не дергайся, когда я буду пытаться тебя спасти.

– Зачем? – удивился воин. – На небесах меня убитые родственники заждались. Да и я по ним соскучился так, что сил нет.

– Ты живым людям нужен, – строго проговорила я. – Нам нужен. А на небесах твои любимые подождут. И их любовь к тебе, уж поверь, не угаснет от того, что ты немного задержишься среди тех, кто ждет от тебя помощи.

– Да чем я вам такой помогу-то? – прохрипел богатырь – и без сил откинулся на дно телеги. Похоже, потерял сознание. Оно и неудивительно после такой обильной кровопотери.

…Увы, Храбр был прав: после того, как нож извлекут из тела, шансы богатыря на выживание начнут стремительно приближаться к нулю, если не оказать немедленной хирургической помощи. Но даже если внутренние органы и не задеты клинком, зашивать рану все равно было нечем.