Книга Хозяйка королевской таверны, страница 18 – Любовь Оболенская

– А охота? – кивнула я на лес.

Разбойник усмехнулся.

– Убил оленя – добро пожаловать на виселицу, на этого зверя дозволено охотиться только господам королевской крови и их приближенным. Убил кабана – пятьдесят плетей, ибо кабан – это добыча только для рыцарей. На остальную дичь охотиться можно, но лишь силками и не более пяти зайцев или перепелок в месяц. Причем шкуру, пух и перья виллан обязан сдавать в казну лорда шерифа. Одного зайца или перепелку из пяти можно забрать себе, остальное мясо тоже подлежит сдаче. Оставить разрешается лишь требуху, но и это тоже подспорье для семьи виллана, чтобы не умереть с голоду.

– Да у вас тут концлагерь какой-то, – пробормотала я.

– Что? – не понял Джон.

– Ничего, – помотала я головой. – Что мне теперь делать дальше?

– Иди скрытно вон к тому дому. – Разбойник кивнул на крайнюю избушку, выглядящую чуть получше остальных. – Вилль должен быть дома – он в этой деревне рив.

– Кто?

Джон вздохнул.

– Ох, не верится мне, что ты с севера… Рив – это назначенный шерифом управляющий деревни с особыми полномочиями, которые заключаются в том, что он обязан присматривать за остальными вилланами и потому работает немного поменьше, чем они. Однажды Робин спас Виллю жизнь, и надеюсь, что, став ривом, он об этом не забыл. Скажи Виллю, чтобы он отвез тебя в Лондон, и передай подарок от Робина. Самая лучшая дружба та, что скреплена взаимной выгодой.

Стрелок внимательно посмотрел на меня, словно хотел запомнить, после чего снял с пояса нож в простых кожаных ножнах и протянул мне.

– Возьми. Только спрячь получше. Даже вольным людям в Англии запрещено носить с собой оружие, если они не лесничие или не стражники. Может пригодиться.

– Спасибо, – тихо сказала я, чувствуя, что немного краснею. Подарки приятно получать во все времена, особенно от высоких и крепких парней.

– Все, иди, – сказал Джон. – Может, еще когда увидимся.

Мне показалось, что последние слова он произнес с легкой грустью. Хотя, наверно, мне это только показалось, потому что разбойник, более не говоря ни слова, повернулся – и мгновенно исчез в лесу, в своем зеленом плаще полностью слившись с листвой.

Я постучала в дверь, грубо сколоченную из неошкуренных досок и скрепленную деревянными гвоздями. У меня еще оставались мысли, что я попала в какой-то глобальный ролевой проект или в эпицентр кинодекораций, где меня зачем-то решили разыграть…

Но при взгляде на эту дверь все сомнения отпали. Веревочные петли и деревянные гвозди – до такого вряд ли мои современники могли додуматься.

Ну и тип, открывший эту дверь, тоже выглядел соответствующе – такой грим живому человеку без компьютерных спецэффектов не наложишь.

Лицо, густо испещренное шрамами и морщинами.

Пустая глазница, заросшая мясом.

В полуоткрытом, слюнявом рту – три или четыре черно-желтых зуба.

На правой руке нет двух пальцев, большого и указательного, а на оставшихся ногти местами обломаны до мяса.

Сальные волосы до плеч.

Из одежды – какой-то дырявый мешок, перехваченный на поясе веревкой. На шее болтается прямоугольная деревянная бирка с грубо вырезанными на ней непонятными символами.

Смерив меня взглядом с головы до ног, одноглазый поинтересовался скрипучим голосом:

– Ты из леса?

Я, шокированная видом персонажа, кивнула.

– Заходи, – проскрипел хозяин хибары.