Книга Хозяйка королевской таверны, страница 30 – Любовь Оболенская

На пыльном, захламленном чердаке, где стоять можно было лишь в полусогнутом положении, рядом с аварийным запасом дров и кучей всякого старого барахла лежал такой же драный матрац, как и внизу, только еще более грязный. Рядом с ним валялся пучок сырой соломы, похоже, заменитель подушки. Окошко в треугольной стене рядом с этим матрацем было полуприкрыто ставнями, между которыми еще проникали лучи заходящего солнца, достаточные для того, чтобы рассмотреть обстановку убогого помещения…

– Офигеть я попала… – простонала я, увидев, как по «моему» матрацу деловито пробежал таракан, за ним второй – по-видимому, в догонялки играли. Третий полз по стене. Четвертый сидел на одной из ставней, наверно, любовался закатом.

Я аккуратно поставила свечу на пол рядом с матрацем, чтобы получше рассмотреть, куда меня судьба занесла… и увидела множество черных точек, хорошо знакомых мне по предыдущей жизни. И в деревне насмотрелась, и в студии, которую сняла с довеском в виде этих омерзительных насекомых.

Клопы…

– Так, – пробормотала я. – Похоже, этой ночью мне спать не придется…

Я спустилась вниз.

– Не спится? – подняла бровь Милдрет, которая мыла посуду в большом корыте. Ну, как мыла? Опустит в грязную воду деревянную тарелку, мазнет по ней тряпкой – и ставит на полку. Блин, неудивительно, что Европу чума из века в век выкашивала! Странно, как они вообще до наших времен дотянули в таких антисанитарных условиях…

– Я за шкафом старую дверь видела. Можно ее взять?

– Бери, – удивленно пожала плечами Милдрет. – Только она не старая, а запасная. На случай, если посетители входную сломают. Они могут. Но, пока не сломали, можешь взять. Только зачем она тебе на чердаке?

– Люк придавить, чтоб мужики не залезли.

Объяснение Милдрет удовлетворило.

– Это правильно, наши кобели могут. Но наверх сама ее тащи, я помогать не буду. У меня еще после посетителей дел по горло.

С грехом пополам я затащила дверь на чердак. После чего взяла из кучи дров, заготовленных на черный день, четыре чурбака, более-менее подходящих по размеру, а на кухне позаимствовала четыре металлические тарелки. Налила в них воды, поставила туда чурбаки и, с помощью свечи внимательно осмотрев дверь, положила ее на торчащие деревяшки.

Получилось некое подобие кровати, ножки которой были защищены водой – ее в больших количествах не любят ни тараканы, ни клопы. Кровать эту я установила так, чтобы одна из «ножек» прижимала люк – мало ли, вдруг и правда кто-то из постояльцев, дрыхнувших внизу, решит залезть меня проведать…

В общем, провозившись треть ночи и спалив половину свечи, слепленной из вонючего жира, я заполучила некое подобие безопасного лежбища. На которое и забралась весьма осторожно, опасаясь, что моя шаткая конструкция может ненароком перевернуться…

Забравшись, я легла на спину, скрутив из собственных волос некое подобие подушки – разумеется, у меня и мысли не возникло подложить под голову пучок вонючей соломы.

Я думала, что не засну на жестком ложе. Но измученный организм решил иначе, отправив меня в темную пропасть небытия, лишь только я закрыла глаза.

Мне показалось, что я только закрыла глаза, как раздался стук снизу. Молотили чем-то твердым в крышку люка.

– Просыпайся, лежебока! – услышала я недовольный голос Милдрет. – Солнце уже почти в зените, а она все дрыхнет! На рынок пора!