Книга Хозяйка королевской таверны, страница 82 – Любовь Оболенская

В центре зала высокий и широкоплечий мужчина лет тридцати в богатой одежде упражнялся с мечом, нанося колющие и рубящие удары по манекену, сплетенному из соломы, поверх которого была надета рваная кольчуга и помятый шлем. Надо сказать, рубился мечник красиво: клинка порой не было видно, лишь смазанная светлая полоса мелькала в воздухе, отражая от себя блики многочисленных свечей, расставленных по залу в бронзовых канделябрах…

Видимо, от ударов по металлу клинки быстро тупились, так как на полу валялись уже два меча с заметными зазубринами на лезвиях. Когда мы вошли, плечистый воин раздраженно швырнул на пол третий меч, выдернул из стойки новый и принялся с удвоенной энергией рубить свой тренажер, от которого во все стороны летели клочья соломы и разрубленные звенья кольчуги.

Завидев нас, мечник прекратил издеваться над чучелом, остановился… и тут я разобрала в полумраке зала, что густые волосы мужчины украшает золотая корона.

– Приветствую вас, мой король, – поклонился рыжебородый, что в доспехах было сделать непросто.

– И я приветствую тебя, мой добрый друг сэр Гай Гисборн, – воскликнул Ричард Львиное Сердце, ибо – как нетрудно было догадаться – королем в этой стране сейчас могли называть лишь одного человека.

– Ну что ж, я смотрю, ты привел ко мне ту самую ведьму? – проговорил Ричард, словно боксер после разминки накидывая на плечи дорогой халат из белого бархата с меховым воротником.

– Да, сир, – вторично поклонился рыжебородый. – Правда, могу сказать, что я не раз обедал в таверне этой девушки и ни разу не заметил, чтобы она прибегала к колдовству…

– Знаю, знаю, – махнул рукой король. – К счастью, твое сердце мягкое, лишь когда ты смотришь на красивых девушек, а в остальных случаях оно тверже камня. Но позволь мне поговорить наедине с этой колдуньей, которую ты столь страстно пытаешься защитить.

– Конечно, мой король, – произнес рыжебородый, пятясь к дверям. – Надеюсь, вы поймете истинную причину моего милосердия, когда попробуете ее стряпню.

Король расхохотался.

– Уже пробовал, мой добрый друг Гай, потому она и здесь, а не в темнице. А теперь оставь нас одних.

Гай Гисборн поклонился еще раз и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Король же, подойдя к стойке, вложил меч в нее, прошел к столу, уселся в кресло и жестом показал мне на другое:

– Садись, вольная девица Янка по прозвищу Глефа. Гуся можешь отпустить, пусть погуляет. Полагаю, это первый гусь, который появился в королевских покоях живым и здоровым, а не на серебряном блюде в жареном виде.

Я робко присела на краешек кресла, поставив корзинку с продуктами на стол. Не на грязный же пол ее ставить, который минимум месяц не видел тряпки уборщицы.

Король же, ничуть не смущаясь, придвинул к себе корзинку, ухватил пирожок и съел его в два укуса. Потом взял в одну руку батон хлеба, в другую сразу две сосиски – и принялся жрать, как самый обычный крестьянин в нашей с Милдрет таверне, оголодавший после рабочего дня.

– Дьявольски вкусная еда! – прорычал Ричард с набитым ртом. – Ну-ка, подай мне эля. В шкафу стоит кувшин, если только проклятый эконом не осушил его этой ночью.

Если б мне в таверне кто-то попробовал крикнуть «ну-ка, принеси эля», немедленно кувшин был бы надет ему на голову. Но королям в этом мире во все времена позволяется больше, из чего можно сделать вывод – быть королем всегда очень приятно, выгодно и интересно.