Книга Хозяйка королевской таверны, страница 92 – Любовь Оболенская

Что ж, пришлось мне вновь заручиться поддержкой Гая Гисборна, пообещав ему в новой таверне пожизненную скидку в пятьдесят процентов.

Рыжебородый рыцарь познакомил меня с местной городской управой, которая, будучи накормлена моими фирменными пирогами, стала сговорчивей. В результате дом отошел мне за две трети изначальной цены – что тоже было немало, но всяко лучше, чем полный ценник.

Ну и, разумеется, я проследила, чтобы соответствующий пергамент был написан по всем правилам, с печатями и подписями, подтверждающими владение домом за мной и моими возможными потомками на веки вечные. Хотела я Милдрет в бумагу вписать как вторую владелицу, но сестра отказалась.

– Хватит мне нашей таверны, которая, как я и обещала, теперь тоже твоя, ибо я тебе жизнью обязана и от слов своих отказываться не привыкла. Пиши все на себя, я в бумагах не разбираюсь. Это ты грамоту освоила, а мне она никак не дается.

Я и правда уже начала понимать староанглийские рукописные тексты, сдобренные рунами. Несколько уроков у городского писаря – и в целом все стало понятно, так как к двенадцатому веку английское письмо стало напоминать хорошо мне знакомую латиницу. Руны же были так, что-то типа наследия норманнов, завоевавших Англию более ста лет назад, которые постепенно вытеснялись из письменности, теряя свое значение…

Возня с оформлением собственности заняла примерно месяц, за который я и Милдрет параллельно хорошо поднатаскали в кулинарных делах Оллану с Лилас. Те в целом оказались девицами не очень вредными и работящими. Правда, обе слегка приуныли, когда я привела их в наш будущий филиал и сказала:

– Вот ваше будущее рабочее место.

Мне было интересно посмотреть на их реакцию. Сбегут – ну, значит, я конкретно в них ошиблась, бывает…

– Что ж, – вздохнула Оллана, смерив взглядом двухэтажную заброшку. – До обеда будем вам с Милдрет в таверне помогать, а после него до темноты здесь возиться. Я у себя в Глостере вот этими руками глинобитную хижину построила и колодец вырыла, а тут стены, считай, есть. Правда, вот крышу перекрывать я не умею, а она, похоже, течет.

– Я умею, – сказала Лилас. – У меня отец крышами занимался, пока не помер. Ничего сложного, если знать как. Справимся.

Я улыбнулась.

Получается, не ошиблась я в девицах.

– Ничего самим ремонтировать не придется, – сказала я. – Рабочих мы с Милдрет уже нашли, только присматривать за ними придется, чтоб от работы не отлынивали и купленные нами строительные материалы не продавали налево.

Девушки заметно повеселели.

– Ну, с этим-то мы справимся. Не переживай, госпожа, ни одна щепка не уйдет на сторону!

…Бригада работяг, которые называли себя артелью, под нашим присмотром работала быстро. До ноябрьских холодов они вывезли весь мусор, отскребли стены от мха и грязи, а также починили крышу, то есть выполнили внешние отделочные работы. Очаг я полностью переделала, найдя хорошего мастера-каменщика, который по моей указке сконструировал некое подобие современной плиты с железной варочной поверхностью, разумеется, отапливаемой дровами. Ну и трубу вывел через крышу наверх, так как прежний очаг топился по-черному, когда весь дым уходил через щели и окна, покрывая стены и все вокруг толстым слоем сажи.

Параллельно я начала заниматься торговлей солью. Дело шло очень туго – народ привык, что олений камень находится под запретом и что это горькая гадость, которая интересна лишь копытным животным. Но пергамент об эксклюзивной торговле, выданный мне королем, действовал безотказно, и, по крайней мере в нашей с Милдрет таверне, мы теперь легально добавляли соль в кушанья, постепенно приучая посетителей к мысли, что есть несоленые блюда – это лишать себя удовольствия вкусно поесть.