Книга Он, Она и Париж, страница 92 – Дмитрий Силлов

Это уже не глаза женщины, неуверенной в себе, боящейся враждебного мира, что окружает ее. Та, в зеркале, судя по решительному взгляду, вполне способна бросить вызов этому миру — и выиграть битву. Либо принять капитуляцию на своих условиях. Говорят, однажды умершие и чудом воскресшие становятся намного сильнее. И теперь я точно знаю: вчера в Париже не стало одной девушки, убитой подлым ударом в сердце. Зато вместо нее родилась другая, способная сама бить без жалости, собственной волей прорубая себе дорогу в этой враждебной, агрессивной среде, которая зовется миром людей.

Той, в зеркале, не нужно много макияжа. Она красива и без него со своими решительными искорками в глазах и влажными волосами, красиво рассыпавшимися по плечам, похожая на древнюю богиню-валькирию, готовящуюся к битве. Но условности этого мира требуют хотя бы минимальной ежедневной раскраски, поэтому наношу немного туши на ресницы, которая сделает взгляд еще более выразительным, а губы подвожу любимой помадой кораллового оттенка. Отлично, то, что надо. Вместе с расческой я потеряла пудреницу, но сейчас она и не нужна — легкий естественный румянец на щеках, оставшийся после минувшей ночи, не требует дополнительной корректировки. Честно говоря, я была бы не против иметь такой цвет лица постоянно, но, к сожалению, это зависит не от меня.

Выхожу из душа в коридор, осторожно, чтобы не щелкнуть замком, открываю чемодан. Вчерашняя одежда, пожалуй, полностью останется здесь, в номере. Сегодня я чувствую себя змеей, освободившейся от старой кожи, которую больше не надену никогда. Обновляться — так во всем, поэтому я достаю из чемодана новый комплект белья, джинсы, блузку, курточку, кроссовки, и быстро одеваюсь.

Замечательно. Дело остается за малым.

Крадучись иду по направлению к кухне, благо кроссовки на мягкой подошве позволяют двигаться бесшумно. Вчера я была слишком занята, чтобы осмотреть огромный номер, но сейчас острая потребность в чашечке кофе толкает меня на риск. Надеюсь, Жан устал настолько, что не проснется пока я совершу свой ежеутренний ритуал и потихоньку навсегда исчезну из этого отеля.

Переступаю порог…

И замираю на месте от удивления.

Кухня просто неправдоподобно похожа на мою. Холодильник той же марки, стол, стулья, шкафчики, встроенная техника — всё один в один. Мозг лихорадочно ищет отличия, и не может найти. Даже репродукция картины, висящей на том же месте возле холодильника, ничем не отличается от моей, оставшейся там, в нашей общей с мужем квартирке, за тысячи километров отсюда. Причем буквально вчера в музее я видела оригинал, и от этого происходящее кажется всё более фантастическим. Хочется себя ущипнуть, и посильнее, чтобы проверить не сон ли это.

Но я и так знаю, что не сплю. А значит, реальность нужно принимать такой, какая она есть, иначе можно просто свихнуться. Обидно сходить с ума без чашечки утреннего кофе, поэтому я подхожу к кофе-машине, и просто нажимаю на кнопку жерновой кофемолки полного цикла, которая всё сделает сама, так как уезжая я заправила ее полностью чтобы не возиться с кофе и водой после приезда. Казалось бы — при чем тут здешняя кофе-машина, и та, что осталась дома? Что между ними общего? Но я точно знаю — всё получится. И даже ни на секунду не сомневаюсь насчет того, какой вкус будет у напитка, который сейчас льется в чашку с двойными стенками, ничем не отличающуюся от моей любимой, из которой я пью кофе каждое утро.