Книга О Пепле и Стали, страница 15 – Элиза Рейн

— Птица, — подтверждает Эрик, и его улыбка становится шире.

— И все ее видели? — спрашивает Харальд, в его обычно грубоватом голосе слышен интерес.

Мы дружно киваем, и все вокруг начинают переговариваться, охваченные одновременно предвкушением и завистью.

Это была птица, ты тоже ее видел?

Думаешь, она сможет предсказывать будущее?

Она станет быстрой!

Нет, она будет мудрой!

Я тоже хочу птицу.

Птицу? Ну уж нет. Я всегда буду хотеть медведя.

Я перестаю прислушиваться и смотрю на Харальда с Эриком, единственных присутствующих здесь Стражей Одина. Выражения на их лицах выверенные, контролируемые, но в них есть нечто сокрытое. Не могу понять, вижу ли на них страх или восхищение, но они явно думают о том же, о чем и я.

Когда появилась Торви и все могли ее видеть, можно было предположить, что только у меня есть животное силы, проявившееся таким образом. Когда утром появился валь-тивар Инги, можно было предположить, что так проявляются все медведи. Но что теперь, когда на несколько секунд появилась птица Сельмы, а потом исчезла?

Предсказание Брунгильды о моем будущем звенит в памяти.

«Я вижу, что ты изменишь Фезерблейд, но не знаю, как именно и будет ли это к лучшему или худшему. Мне неизвестно, приведет ли к этому будущему твой новый вид валь-тивар или то, что ты водишь дружбу с самым опасным фейри Двора Огня на Иггдрасиле. Уверенна лишь в том, что ты повлияешь на это место, а возможно и на всех Валькирий, что будут здесь обучаться».

Наша группа новобранцев-Валькирий явно благословлена новым видом валь-тивар. Что-то меняется в Фезерблейде и во всех нас.

Я с предвкушением думаю о Фезерблейде, полном волшебных животных, могущественных, видимых для всех и сражающихся в одной команде. Каждое из них — отражение связанной с ним Валькирии. Они изменят то, как мы сражаемся и приведут нас к победе.

Не знаю, права ли Брунгильда насчет того, что я повлияла на это, не считая того, что я стала первой. Это не значит, что на мне лежит ответственность за происходящее.

— Новобранцы, работаем! — крик Харальда прерывает мои мысли.

Все неохотно возвращаются к ящику, только теперь не боятся подходить ко мне ближе. Удивительно, как быстро можно о чем-то забыть, когда думаешь о чем-то новом и интересном.

Отвлечешься на нечто другое и сразу забудешь о предыдущем.

После того, как мы заканчиваем тренировку в отрядах и покидаем площадку, я замечаю идущего в одиночестве Стаффана и догоняю его.

— Мне жаль, что пришлось пропустить поминальную службу по Мерит, — говорю я.

Он смотрит на меня сверху вниз, будучи как минимум на фут выше меня. Его ярко-зеленые волосы собраны высоко на макушке и завязаны в тугой пучок.

— Ты не виновата. Это тем придуркам должно быть жаль, — он говорит напряженно, а его тело выглядит зажатым.

Мне хочется спросить у него, что случилось, но я не хочу показаться грубой или бесчувственной.

— Надеюсь, это хотя бы было быстро, — говорю я. — И что никто из вас не страдал.

Он снова смотрит на меня и останавливается.

— Ее разорвал на куски Крикун, а меня укусила змея, и я был парализован и не мог ничего сделать, пока она умирала, — отвечает он. — Это не было быстро, и мы оба страдали.

Я сглатываю.

— Дерьмо. Прости.

Он тяжело вздыхает.

— Я даже толком ее не знал.

— Но как ты вернулся?

Знаю, что мне не стоит спрашивать. Ему явно не хочется заново переживать это. Но, как обычно, слова вылетают, подстегиваемые неуместным любопытством, до того, как я успеваю их удержать.