Книга О Пепле и Стали, страница 86 – Элиза Рейн

Эти вещи тоже были сломаны, как и корона? И чтобы вновь стать целыми, им нужна вторая половина?

Я снимаю сумку со спины, и еще раз убедившись, что больше в комнате точно нет дверей, осторожно снимаю шлем с постамента.

Закрыв глаза, готовлюсь упасть замертво.

Когда этого не происходит, я шумно выдыхаю.

— Слава Фрейе и Судьбам, — шепчу я.

Поворачиваю в руках кусок ржавого металла. Я не могут оставить его здесь. Теперь, когда двери открыты, сюда может войти кто угодно.

Я нуждаюсь в преимуществе, которое он мне даст.

Осторожно уложив корону в сумку, смотрю на кинжал и сундук. Они оба легко влезут в нее, но я не знаю, для чего они нужны, и возможно здесь они в большей безопасности, чем в Крыле Медведя.

Моей решимости хватает секунд на пять. Со вздохом смирения я беру сундучок, удивляясь тому, что он звенит, а следом и кинжал. Позже я смогу их изучить.

Когда они благополучно оказываются в сумке, направляюсь обратно в коридор.

Я не могу не прихватить браслет из звездного камня, но подавляю мысль о сестре, которая тут же приходит на ум.

Броню и оружие оставляю на местах. У остальных новобранцев возникнут вопросы, если я заявлюсь на занятие, одетая, как древняя богиня, да и Каина не заинтересовала ни одна из этих вещей, когда мы были здесь вместе.

Когда выбираюсь наружу, стараясь нести сумку так, чтобы она не издавала звуков, набитая сокровищами из старинного металла, у меня сводит живот.

Как я собираюсь смотреть Каину в глаза, зная, что забрала вторую часть короны?

Я уверена лишь в том, что недолго смогу его обманывать.

ГЛАВА 35

МАДДИ

Я нахожусь почти у выхода из катакомб, когда кое-что заставляет меня бесшумно остановиться.

Это был крик? Стон?

Напрягаю слух в надежде получить еще один шанс выяснить, что я слышала.

Раздается глухой удар, и да, теперь я уверена, что кто-то кричал. В камерах кто-то есть?

Любопытство быстро побеждает разум, и развернувшись, я пробираюсь по туннелю в сторону темницы. Мне остается всего пара футов, когда слышу и тут же узнаю голос.

— Еще раз: скажи, зачем ты здесь! — это не вопрос, а приказ. Мой пульс резко ускоряется.

Почему Каин здесь?

Раздается тихий стон, и потом чей-то голос шепчет:

— Чтоб ты сгорел во владениях Хели, огненный ублюдок.

Голова начинает кружиться, и сумка немного съезжает с плеча.

Это же не может быть…

Вся логика разбивается о то, что я только что слышала, и как в тумане прохожу через главный вход тюрьмы, останавливаясь только увидев нижние камеры.

В одной из них заперт не Каин. Он стоит у двери, без рубашки, но в перчатках, волк рядом с ним рычит и скалится. Они готовы драться.

У фейри, сидящего в камере, разбит нос и подбит глаз, но я все равно узнаю его.

— Отец?

— Что, во имя Одина, ты здесь делаешь? И почему ты заперт? — я перевожу пораженный, не верящий взгляд между ним и Каином.

— Мадивия! Этот псих осмелился заточить меня в тюрьму! Немедленно освободи меня!

Я таращусь на отца. Короля Двора Льда с разбитым носом, сидящего в застенках Фезерблейда.

Слова Фрейдис звенят в памяти.

«Когда найдешь информацию, используй зеркало, чтобы передать ее мне, и постарайся успеть до отъезда отца. Для всех нас будет проще, если он не попадет в Фезерблейд снова».

— Ты… ты пришел, чтобы достать из меня информацию? — полушепотом спрашиваю я.

Сейчас то, как это все произошло, как Каин умудрился поймать его до остальных Валькирий и почему решил запереть, не так важно. Куда важнее то, почему отец решил рискнуть и заявиться в Фезерблейд, когда это запретили сами Валькирии. Либо наш Двор находится на грани войны, и эта информация невероятно важна, или… он лжет.