Книга Царствование Розы, страница 15 – Кейт Голден

— Значит, завтра мой день рождения.

Мне исполнится двадцать один.

Двадцать один, и я узница. Заточенная в башне так высоко, что, возможно, никогда больше не увижу землю. Ожидающая участи хуже смерти, каждый день приближающий меня к ней, и без капли лайта, ни единого союзника или даже хоть сколько-нибудь правдоподобного пути к побегу.

Двадцать один, и я угасаю.

А позже той ночью, как и всегда, я заснула с кошмарами, такими жестокими, такими отвратительными, что я начала возмущаться тем, что мой собственный разум создал их. Ли, рыдающая над телом нашей матери. Пауки с женскими головами, звери-волки и серые чешуйчатые драконы. Кейн, весь в крови, отчаянно борется за жизнь.

Когда я проснулась, вся в поту и тяжело дыша, перед моим взором предстало нечто новое. На моей подушке лежала ничем не примечательная коричневая коробка, перевязанная бечевкой.

С меньшей осторожностью, чем следовало бы, я смахнула остатки сна с глаз и открыла ее.

Внутри лежала изящная, резная шпилька для волос.

Два одинаковых железных копья сходились наверху, где три ромашки разного размера изгибались вокруг распростертых крыльев ласточки в полете.

Улыбка, что тронула мои губы, была первой за многие месяцы.

Глава 3

КЕЙН

Я не отводил глаз от Лена, мои кулаки затрещали, покрываясь обсидиановыми шипами и чешуей из тьмы. Чертов табурет, изъеденный червями, куда-то делся, а сам он теперь восседал в стильном кожаном кресле. Прямо трон, блин, королевский, а не для какого-то мужика. Или для ведьмы, или для зверюги — я все еще не врубился, кто такой этот Лен. На мой вопрос он так и не откликнулся.

— Что ты такое? — снова прорычал я. Моя ярость заставила пламя белых свечей вокруг нас затрепетать.

— Что бы это изменило? Я не могу помочь тебе.

Ярость, пылающая ярость, распространилась по моей груди.

— Почему нет?

— Я служу многим мирам. Не мальчикам с разбитым сердцем.

Служу многим мирам…

— Не лги мне.

Человек, который не был Леном, нахмурился, вставая, его стул заскреб по роскошному ковру под нами.

— Насчет какой части? Мальчиков с разбитым сердцем или…

Мой рот был необъяснимо сухим, пока я смотрел, как он наливает себе стакан виски из изысканного графина.

— Бог? Ты Бог Фейри?

Он кивнул.

— Честно говоря, я думал, ты догадаешься быстрее, мальчик.

Неужели передо мной и вправду стоял Бог? Я дернул головой, будто мог стряхнуть шок.

— Что Бог Фейри забыл в дыре вроде Ворста?

Раздражение достигло пика в его бездонных глазах.

— Ты совсем не боишься? Раньше передо мной преклоняли колени.

Раньше. Сознание на миг помутилось и вновь прояснилось.

— Опальный Бог. Изгнанный, — пробормотал я. — Что ты сделал?

Человек, который не был Белым Вороном, снова занял свое место, теперь с кружащимся янтарным напитком.

— Я вмешивался в жизни смертных. Кто бы знал, что сострадание к низшим существам — это грех, достойный изгнания?

Я проделал такой долгий путь. Летел сквозь град, ветер и лед. Покорял облака, пики и сосны выше звезд. Я обыскал Жемчужные Горы в поисках Белого Ворона. Карабкался на гору — и падал с нее — днями, пытаясь достичь его. И теперь я видел истинного Бога Фейри. Я знал, без тени сомнения, что это мой единственный шанс.

— Ты знаешь, что я ищу, — сказал я так тихо, что едва слышал себя. — Можешь ты сделать меня чистокровным? Я и так Фейри. Мой отец, Лазарь…