Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 140 – Юлия Арниева

Он продолжил осмотр. Прощупал живот, ребра, проверил рефлексы, постучав по коленям. Осмотрел ссадины на руках, синяки. Все это время его лицо становилось все мрачнее.

Наконец, он откинулся назад, тяжело вздохнул и покачал головой.

— Ну что ж, — сказал он глухо. — Скажу как есть. Она выжгла себя изнутри. Магическое истощение такого уровня я видел лишь однажды. И тот маг не выжил.

Тишина повисла в воздухе. Тара побледнела. Сорен резко обернулся от окна.

— Что это значит? — спросил он, и голос был ровным, но я слышала напряжение за этим спокойствием.

— Это значит, что она отдала артефакту почти всю свою жизненную силу, — Торбар встал, отряхивая колени. — Ее магические каналы… представь русло реки, по которому прошел паводок. Разрушенное, изношенное. Им нужно время, чтобы восстановиться. Много времени.

— Сколько? — спросила Тара.

— Недели. Может, месяцы. — Гном достал из своей сумки несколько флаконов с жидкостями разных цветов. — Вот это, — он поставил на прикроватный столик флакон с зеленоватой жидкостью, — три раза в день, по ложке. Для восстановления сил. Это, — темно-красный флакон, — на ночь. Поможет спать без кошмаров. А это, — прозрачная жидкость, — если боль станет невыносимой. Но не больше двух ложек в сутки, поняла?

Тара кивнула, запоминая.

— Ей нужен покой, — продолжал Торбар. — Полный покой. Никакой магии. Еда легкая, бульоны, каши. Много воды. И сон. Ее тело будет само восстанавливаться, но только если дать ему такую возможность.

Он посмотрел на меня.

— Ты, девочка, попала в самую гущу. Но выжила. А это уже чудо. Так что слушайся, что говорят, и не вздумай вставать раньше времени. Ясно?

— Ясно, — прохрипела я.

Торбар кивнул и направился к выходу. У двери остановился, обернулся.

— И еще. Эти метки, — он кивнул на мою грудь, — они не исчезнут. Останутся навсегда. Это цена, которую ты заплатила…

Он ушел. Тяжелые шаги прогремели по лестнице, потом хлопнула входная дверь.

Тара помогла мне снова надеть рубашку и укрыла одеялом. Взяла зеленый флакон, налила ложку и поднесла к моим губам.

— Пей.

Я послушно выпила. Жидкость была горькой, с травяным привкусом, но почти сразу я почувствовала, как тепло разливается по телу. Не физическое тепло. Что-то другое. Словно внутри зажгли маленький огонек.

— Спасибо, — прошептала я.

— Не за что, сестра, — Тара поправила одеяло. — Ты бы сделала то же самое.

Лукас вернулся с подносом. Кружка дымящегося чая, кусок хлеба, тарелка с бульоном. Он поставил поднос на столик, и его движения были осторожными, старательными.

— Я помог Таре, — сказал он тихо, глядя на меня. — Когда было страшно, я помнил, что ты сказала. Дышал. Контролировал. У меня получилось.

— Молодец, — я протянула руку и сжала его пальцы. — Я горжусь тобой.

Мальчик улыбнулся, и эта улыбка была наградой за все.

Сорен все еще стоял у окна. Теперь он смотрел на площадь внизу. Я видела, как напряжена его спина, как сжаты челюсти.

— Вам нужно отдохнуть, — сказала ему Тара. — Вы тоже выглядите измученным.

— Я останусь, — коротко ответил он, не оборачиваясь. — На случай, если… понадоблюсь.

— Любопытные будут приходить, — Тара скрестила руки на груди. — Благодарить. Расспрашивать. Им нужно сказать, что Мей недоступна.

— Я скажу, — Сорен, наконец, повернулся. — Встану у двери. Никто не потревожит ее. Обещаю.