Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 141 – Юлия Арниева

Тара посмотрела на него оценивающе. Потом кивнула.

— Хорошо. Я приготовлю еды. Вам тоже нужно поесть. И выпить. Когда вы в последний раз ели?

Сорен задумался.

— Не помню, — наконец признал он.

— Вот именно, — Тара направилась к двери. — Идем, Лукас. Дадим Мей поспать.

Они вышли, закрыв дверь за собой. Остались только мы двое. Я лежала в кровати, укрытая одеялом, чувствуя, как зелье Торбара медленно разливается по телу, унося боль. Сорен стоял у окна, силуэт, очерченный светом.

— Спасибо, — прошептала я.

Он обернулся.

— За что?

— За то, что позвал. Там. Я хотела уйти… ты вернул меня домой.

Сорен медленно подошел к кровати. Присел на краешек, осторожно, словно боясь потревожить.

— Ты напугала меня, — тихо сказал он. — Когда голем тебя поглотил… я думал, что потерял. И понял, что это… неприемлемо.

Я посмотрела на него. В серых глазах плескалось что-то, чего я раньше не видела. Или не позволяла себе увидеть.

— Сорен…

— Отдыхай, — он осторожно коснулся моей руки. — Мы поговорим, когда ты выздоровеешь. А сейчас спи. Я буду рядом.

Веки налились свинцом. Я попыталась бороться со сном, но тело не слушалось. Зелье делало свое дело, утягивая меня в темноту покоя.

Я всплывала из темноты медленно, словно поднимаясь со дна глубокого озера. Сначала пришли звуки — тихие, успокаивающие. Где-то далеко капала вода, мерно, ритмично. Кто-то дышал рядом, тяжело, с легким присвистом на выдохе. Скрипнула половица, кто-то осторожно двигался по комнате.

Потом вернулись ощущения. Мягкость под спиной — кровать, родная, знакомая. Тяжесть одеяла на груди. Тепло в комнате, не жаркое, но приятное. И запах сухих трав, которыми Тара всегда перестилала белье, и чего-то еще. Мужского одеколона? Нет, не совсем. Скорее запах книжной пыли, старого пергамента и… магии. Того неуловимого озонового привкуса, который всегда окружал сильных магов.

Веки были тяжелыми, словно к ресницам подвесили гирьки. Я попыталась их приподнять и с третьей попытки преуспела. Свет просочился сквозь узкую щелку, размытый, туманный. Я заморгала, фокусируя зрение.

Первое, что я увидела потолок. Деревянные балки, потемневшие от времени, с сучками и трещинами, которые я изучила за недели жизни здесь. Знакомый потолок моей спальни в харчевне. Дома.

Я медленно повернула голову налево. Движение далось на удивление легко. Боль, та всепоглощающая, жгучая боль, что терзала меня после активации голема, ушла. Осталась лишь тупая, ноющая ломота в мышцах, словно я два дня подряд таскала мешки с мукой. Неприятно, но терпимо.

И увидела его.

Сорен сидел в старом кресле, которое обычно стояло в углу и служило вешалкой для одежды. Кто-то, видимо Тара, придвинул его к моей кровати. Маг-инквизитор спал, откинувшись на высокую спинку, голова склонилась набок, одна рука безвольно свисала с подлокотника, вторая лежала на груди.

Он выглядел… человечным. Без своей обычной маски холодной отстраненности, без напряжения, которое всегда читалось в плечах и сжатых челюстях. Лицо было расслабленным, почти мягким. Волосы растрепались, одна прядь упала на лоб. На щеке виднелась красная полоса от складки рубашки, видимо он спал здесь давно, в неудобной позе.

Темные круги под глазами. Легкая небритость, необычная для всегда безупречного Сорена. Рубашка мятая, расстегнутая у ворота, рукава закатаны до локтей.