Онлайн книга «Светоч Йотунхейма»
|
Она успела сделать несколько шагов, когда на пороге дома показался Сигурд Олень. Его изумленный взгляд устремился к Рагнхильд. – Я жива! – с усилием сглотнув, выдавила она. – Отец… Я видела курган! Но я жива… Правда… – Рагнхильд… Сигурд подошел к ней, оглядел с головы до ног, отметил кафтан… В его янтарных глазах заблестели слезы, лицо раскраснелось. – Я жива… – повторяла Рагнхильд, в глубине души желая, чтобы ей это подтвердили. – Вы что, меня похоронили? Нет, отец, я не умерла, я побывала в Йотунхейме… Сигурд подошел ближе, коснулся ее плеч, волос, потом лица. Оглядел ее новое платье под кафтаном. Задержался взглядом на золотых украшениях, незнакомых ему. – Она знала… – Что знала? – Что ты вернешься. Приказала… чтобы положили кафтан. Она говорила: ей будет холодно, она замерзнет, нужно, чтобы ей отнесли кафтан. – Кто? – Рагнхильд решилась взять отца на руку. – Где матушка? Где Гутхорм? Его освободили? – Нет. Гутхорма увезли в Вестфольд. Я хотел собрать людей и пойти освободить его силой, но она запретила мне. Сказала, с ним ничего худого не случится, а я должен ждать твоего возвращения. Сказала, что я буду должен защитить тебя. И я повиновался. Я все сделал, как она сказала. Я сам отнес туда, к тролльборгу, твой кафтан, потом вернулся и сказал ей, что кафтан тебя ждет… И той же ночью… перед рассветом… Сигурд не мог продожать: его лицо застыло, он сглотнул и отвел глаза. – О чем… ты… говоришь? Где матушка? Рагнхильд едва ворочала языком и держалась за руку отца: от ужасного предчувствия у нее ослабели ноги. – Твоя мать… – Сигурд не смотрел на нее. – Она умерла… в месяц жатвы. С самой весны она каждый день ходила к этому проклятому тролльборгу. Все ждала тебя. Говорила, что однажды ты вернешься. Возвращалась поздно. Слишком много сидела на земле. Подхватила лихорадку. И все твердила, чтобы я отнес кафтан – мол, Рагнхильд вернется, она замерзнет. Я думал, она уже бредит… а вот. – Сигурд прикоснулся к оторочке из светло-бурого меха. – Так это… ее курган? – Он жуткой мысли Рагнхильд оледенела, заболели глаза. – Ма… матушки? – Да. И кафтан я переложил к нему поближе, чтобы она видела… ее воля исполнена… Рагнхильд обошла отца и устремилась в дом, будто хотела убежать от страшной вести. Не то чтобы она ему не верила… Просто не могла поверить, пока не убедится… Она ворвалась в женский покой, заглянула в родительский спальный чулан. Отметила, что исчезло красно-белое тканое одеяло и два цветных ковра – один был работы самой Тюррни, другой привезли от сарацин. Ткацкий стан исчез, часть прядильных орудий тоже. Исчезло кое-кто из посуды: любимые матерью резные блюда, привезенное из Ирландии ведерко для подачи пива на пирах – с оковкой из брнзовых полос, с литой фигуркой человечка, что сидел возле дужки, подогнув ноги. Обитый кожей ларь с одеждой Тюррни. Все это она забрала с собой на тот свет. И еще Бьёрг: немолодая преданная служанка решила, что для нее наилучшим будет не дожидаться убогой дряхлости, а войти в палаты Фрейи вместе со своей госпожой и продолжать ей служить там. Как сумасшедшая, обежала Рагнхильд весь дом, остановилась перед очагом. Со всех сторон на нее смотрела челядь, взгляды были изумленные, испуганные, а иные – сочувствующие. Веря своей госпоже, возвращения Рагнхильд ждали и теперь понимали, почему она так мечется. |