Книга Светоч Йотунхейма, страница 38 – Елизавета Дворецкая

– Можно подумать, тебя оставляют в горе у тролля! – крикнул Гутхорм, обиженный тем, что нареченная невеста так явно стремилась от него сбежать.

Эйстейн при этих словах бросил на будущего зятя мрачный негодующий взгляд.

– Нет, меня никто не обижает, мне очень нравится этот дом, но… – Элдрид умоляюще воззрилась на отца.

Красный от досады, с дыбом стоящими бело-пегими кудрями, он и сам был похож на великана Свади, отца Хрольва из Горы и его сестры Хёдд.

– Она боится, что ее выдадут замуж за слишком молодого жениха! – пояснила Рагнхильд. – Но мы ведь не собираемся справлять свадьбу прямо сейчас?

– Я вас уверяю, – сказала королева Тюррни, – не пройдет и пяти лет, как разница в возрасте станет неважной, а через десять лет ее никто и не заметит.

Гости посмеивались: пышнотелая, с внушительной грудью, румяная Элдрид созрела для замужества и материнства, и все понимали ее страх получить в мужья подростка. Но и трехлетнее ожидание ей должно было показаться весьма тягостным.

– Но пока еще жениху надо немного подрасти! – весело крикнул Хаки.

– Сам подрасти! – обиделся Гутхорм. – Я победил тебя сегодня, чумазый йотун, свиножаба пучеглазая!

– Сам жаба! Это я тебя победил! – Хаки, горячий и самолюбивый, как подросток, вскочил на ноги. – Не слишком зазнавайся!

– Ха! А ты ночью пытался домогаться Гейра! – Гутхорм ткнул пальцем в парня, который оказался соседом Хаки по спальному помосту, и тот мгновенно покраснел. – Набросился на него, как на бабу, а сам даже не проснулся! Тебя еле-еле от него оттащили! Вот почему тебя прозвали Ночной Берсерк!

– Ты все врешь, мелкий придурок!

Хаки плеснул в Гутхорма пивом из ковша. От дружелюбия и веселости он так быстро перешел к враждебности, что это было похоже на оборотничество. Гутхорм не остался в долгу и тоже плеснул в него пивом. Пива в ковше больше не было, но Хаки, не растерявшись, швырнул в противника сам ковш; Гутхорм, к счастью, успел пригнуться, и ковш ударился о стену над его головой.

– Нечем тебе хвалиться – побеждать на игрищах! – орал из-под стола обиженный Гутхорм сквозь смех свидетелей. – Когда у тебя был настоящий противник, Хальвдан Черный, ты был не так удачлив! Что-то ты прибежал к нам сюда прятаться, даже брата своего бросил в плену!

– Прекратите! – рявкнул Сигурд, и вовремя: двое или трое соседей по столу уже держали Хаки за руки и за плечи, не давая ринуться в драку. – Выведите вон этого берсерка, у которого ума не больше, чем у подростка!

Хаки вывели из грида и вытолкнули из дома: остыть на свежем воздухе.

– А он дом не подожжет? – опасливо спросила Рагнхильд.

– Какое его право оскорблять меня? – возмущался Гутхорм, теперь вылезший из-под стола. – Кто он такой? Какой-то сын бонда, а я сын конунга! Он у нас в гостях! Пусть убирается к троллям!

– Он завтра уедет вместе с Эйстейном конунгом, – успокаивала его мать.

– Ничего подобного! – Эйстейн усмехнулся. – Он не намерен ехать со мной.

– Он бросает тебя? – Сигурд поднял брови. – Он уже не твой человек?

– Сказал, что предпочитает остаться здесь, чтобы быть поближе к Хальвдану, если тот двинется сюда. Так он не позволил мне упрекнуть его в трусости и сохранил за собой возможность остаться возле… – взгляд Эйстейна уперся в Рагнхильд. – Своего врага, – окончил он.

– Что-то он не в тех, в ком надо, ищет врага! – заметил Грим бонд, отец Агнара. – Немало мы видели храбрецов, ищущих себе врага полегче.