Книга Сошествие в Аид, страница 158 – Хейзел Райли

— Что, чёрт возьми, происходит? — шепчет он.

Я поднимаю взгляд от ботинок. У двери в мою комнату, прислонившись к стене, стоят Аполлон и Гермес. У Гермеса в руке яблоко.

Они уже смотрят на нас. Молчат, ждут, пока подойдём ближе. Но прежде, чем они успевают объяснить, что тут делают, происходят три вещи. Первая — я машинально, по привычке, смотрю под дверь: нет ли анонимной записки. Вторая — Хайдес делает ровно то же. Третья — у двери лежит чёрный конверт.

— Почему ты смотришь на коврик? — спрашиваю его.

Он вскидывает голову:

— А ты почему?

Он что, знает о записках? Я ему никогда о них не говорила. В ту ночь в планетарии, когда я наткнулась на него после побега от незнакомца, заманившего меня внутрь, я не сказала, что это тот же человек, что шлёт странные послания. Тогда как он узнал?

— Возможно, у нас есть ответ на ваши вопросы, — голос Гермеса влезает в мои мысли и возвращает к реальности.

Он вытаскивает из кармана фиолетовых джинсов сложенные листочки.

— Гермес, нет… — рычит Хайдес, и злость у него буквально искрит. — Не смей.

— Хейвен, как давно ты получаешь анонимные сообщения? — продолжает Гермес.

Аполлон едва шевелится:

— А ты как давно их у неё забираешь и прячешь в своей комнате? — обращается он к Хайдесу.

Я вырываю листки из рук Гермеса и начинаю читать. Ещё три записки, адресованные мне. Как и первая. Тот же почерк, тот же чёрный чернила, ни подписи. Не знаю почему, но читаю вслух:

— «Не беспокойся о фигурах, которые видишь на игровой доске. Бойся тех, о которых думаешь, что они не играют».

Вторая:

— «Пешка — самое слабое в шахматах. А ты — одна пешка среди слонов, коней и ладей. Пешка никогда не выигрывает партию».

И третья:

— «Ты проиграешь даже тогда, когда выиграешь».

Я переворачиваю их в руках; коридор густеет тишиной, будто все перестали дышать. Кладу записки в рюкзак и почёсываю волосы — тяну время, делая вид, что спокойна.

Две серые радужки упираются в меня, стараясь выпросить внимание:

— В одну из ночей я шёл к тебе поговорить. В нескольких метрах от твоей двери увидел фигуру, которая подкладывала одну из этих идиотских записок. Кто бы это ни был, сдрыснул до того, как я успел его догнать и разглядеть. Знаю только, что это был парень.

— Знаю, — шепчу.

— Ты знаешь? — одновременно восклицают Гермес и Аполлон.

Я допускаю ошибку и смотрю на Хайдеса. Он считывает правду за пару секунд:

— Нападение в планетарии западного крыла. Тот тип, который тебя там запер. Это был он?

Я киваю:

— Он сказал это прямо.

Братья переглядываются молча. Потом Хайдес матерится:

— Мы найдём этого урода-загадочника. Хейвен, верни, пожалуйста, записки. Они мне нужны, чтобы засунуть ему их в з…

Я кладу ладонь ему на руку. И удивляюсь, как один этот жест его останавливает. Лицо у него смягчается, хоть злость и не уходит.

Он вздыхает и опускает голову:

— Почему ты мне не сказала?

— Потому что не видела, чем ты мог бы помочь, — честно отвечаю. — Думала, это моя проблема. Никто не знает. Ни вы, ни мой брат, ни друзья.

Он морщится:

— Ну что ж, Хейвен, начни составлять список своих великих косяков и добавь туда этот. Первым делом ты должна была прийти ко мне.

Я пытаюсь убрать руку с его предплечья. Он накрывает её своей и задерживает. Это не попытка «быть милым», но большой палец всё же едва-едва гладит мою кожу — слабость на мгновение.