Книга Сошествие в Аид, страница 185 – Хейзел Райли

Что мне принесло это путешествие? Знакомство с Минтой, открытие, что у неё и Хайдеса была какая-то странная связь, и что теперь он повторяет со мной то, что делал с ней. Я даже не знаю, в курсе ли этого Аполлон. К панике добавляется тошнота.

И ещё — незнакомец с записками. Больше я его не боюсь, но боюсь того, что он хочет, чтобы я узнала. Боюсь, что попала в серьёзную проблему. То, что сначала казалось игрой, всё больше похоже на реальность.

— Хейвен! Стой! — кричит Хайдес. Его голос отзывается по всей вилле, пока я поднимаюсь по мраморной лестнице на верхний этаж.

Он рядом через несколько шагов — я медленнее и ещё на каблуках.

— Оставь меня в покое, — шиплю. — Я хочу спать.

— Ты ляжешь только после того, как мы уладим историю с Минтой.

Из груди вырывается горькая усмешка.

— Ты не будешь решать, что мне делать. Я не собираюсь тебя слушать. Я хочу свалить отсюда как можно скорее. Почему бы тебе не вернуться к Минте и опять не переспать с ней? Иди, получай удовольствие. Может, угости её чем-нибудь экзотическим, раз уж тебя гложет фантазия.

Хайдес фыркает. Он явно не принимает всё в трагизм, в его злости много веселья.

— Постой. Дай поговорить. Позволь мне объяснить.

Мы стоим посреди коридора с дверями комнат братьев. Я сталкиваюсь с ним, резко загородив путь, затем расшнуровываю туфли и скидываю их, облегчая уставшие ступни.

— Объяснить что? Мы не вместе, это я знаю. Но повторять со мной то, что ты делал с ней? Боже, противно. Ты жалок. Ты — мерзкий ублюдок!

Я не выдерживаю и швыряю в него туфли. Он ловит их на лету и роняет на пол, всё ещё ухмыляясь, как будто смотрит самый смешной фильм на свете.

— Хейвен… — говорит он.

— Боже, — вырывается у меня. — Я бы с удовольствием влепила тебе пощёчину. Без шуток. Я сейчас так взбешена, что видеть тебя не могу. Убирайся. Иди и нашёптывай свои романтические фразы по-гречески первой встречной. Давай! — срываюсь на крик. Ревность жрёт меня изнутри, как паразит, выгрызающий органы.

— Ты очень милая, когда ревнуешь, — спокойно комментирует он.

Я уставляюсь на него, ошарашенная:

— Это всё, что ты можешь сказать? Серьёзно? — выговариваю по слогу. — И я не ревную. С чего бы? Из-за тебя? Идиота, который жрёт яблоки и играет в ролевые игры со своей семейкой?

Он опускает голову, пряча беззвучный смешок. Когда вновь встречает мой взгляд — опять серьёзен:

— Ты ревнуешь до костей. Как и я тебя. И тебе не надо стыдиться, тем более — прятать это от меня. Потому что я ещё никогда так не хотел прижать тебя к стене и показать, с кем именно мне действительно хочется трахаться, как сейчас. Так что ревнуй. Ревность — тоже лицо любви, и я от тебя хочу всё, что ты готова мне дать.

Я не могу сглотнуть. Не могу вспомнить, отчего я вообще на него так разозлилась. Не могу отвести взгляд. Могу только запомнить каждое его слово.

— Я ничего не «повторял», — Хайдес возвращает разговор к сути.

— А откуда она тогда знала, что мы делали?

Он пожимает плечами:

— Она работает здесь. Логичнее всего — узнав, что я вернулся, она за нами следила. А потом устроила тебе спектакль.

Я мну губы. Этот вариант я, правда, не учла:

— А рассвет? Она сказала, что ты позовёшь меня встречать рассвет. Значит, вы это делали.

Он качает головой, криво сжав губы:

— Нет. Она просто знает, что я почти всегда встаю на рассвет. Она как раз заканчивает смену к этому времени. Так что, бывало, особенно летом, когда мы тут отдыхаем, она натыкалась на меня на пляже. Но мы никогда не встречали рассвет вместе. И я её на это никогда не звал.