Книга Сошествие в Аид, страница 211 – Хейзел Райли

Я фыркаю.

Ещё как помню. Поэтому я хочу твою, а не чью-то чужую. Возражения не принимаются. Знаю, что вы не спите, и знаю, что тебе нравится эта идея. Шевелись.

Я распахиваю пожарную дверь и выхожу на крышу Йеля. Точнее, на крышу главного здания — того самого, где несколько месяцев назад я узнала, в чём состоят игры Гермеса Лайвли.

Разговаривать с Хайдесом снова у меня нет ни малейшего желания — особенно после его слов и поступков. Но часть меня, та, что вдумчиво перебирала всё случившееся, уверена: что-то тут не сходится. В Греции он казался искренним. И до того тоже. Очень до того. А потом я улетаю раньше, чем они, — и вдруг на следующий день я «ничего не значу», и он «хотел только секса». Нет. Я не буду дурочкой-протагонисткой.

Ну ладно, я дурочка — но по другим причинам. Я хочу довести Хайдеса до предела. Если я права, и я ему не безразлична, он не позволит мне играть с Гермесом. Не в эту игру. Он утащит меня на руках. И будет умолять о прощении.

Я стою в нескольких шагах от парапета, обхватив себя за плечи, борясь с холодом. Гермес оказывается куда оперативнее, чем я думала: проходит совсем немного времени — и он появляется.

На нём фуксиевый костюм — пиджак и клёш. Похоже, любимая модель. Тени на веках того же цвета, столько блёсток, что сияют даже во тьме. Позади — все братья, включая Афину.

— Хейвен, какого хрена ты творишь? — рычит Хайдес, выныривая из задних рядов и обходя Гермеса.

Я указываю на парапет.

— Играю с Гермесом. Вы принесли алкоголь?

Афродита, с холщовой сумкой на плече, вытаскивает две стеклянные бутылки и протягивает их Гермесу. Хайдес смотрит на передачу с неверием, морщась.

— Вы все с ума посходили? Герм, ты не можешь играть с ней!

Гермес протягивает мне одну из двух бутылок. На этикетке — мятная водка. Он уже откручивает свою — похоже, другого вкуса.

— Почему нет? Хейвен хочет играть. Я хочу играть. Наши братья хотят смотреть. Погнали. Раз уж хоть кто-то согласился на мои игры…

— Гермес, я засуну тебе эту бутылку в задницу и буду махать тобой как флагом, — рычит Хайдес.

Устав от его упертости, делаю шаг к нему, привлекая внимание.

— Что такое, Хайдес? — язвлю, улыбнувшись уголком рта. — Ещё час назад ты сообщил, что я — просто перепих, и тебе на меня плевать. Тебя волнует, если я встану на парапет и сыграю с Гермесом? Ты переживаешь за мою безопасность? Или просто хочешь всем испортить веселье?

То, как он на меня смотрит, заставляет кожу покрыться мурашками. Длинная дрожь пробегает по позвоночнику — и дело не в холоде. Наоборот, мне жарко. Я бы сняла худи, если бы не пижама со Смурфиками и надписью: «КАК ЗОВУТ СМУРФИКА-НАРКА? СМУРФАНУТЫЙ».

— Хейвен, — шепчет Хайдес, не в силах удержать со мной зрительный контакт, — только не вздумай лезть на этот парапет.

Я отступаю. Откупориваю бутылку и кидаю ему пробку.

— Иначе что? Ты не сможешь дальше делать вид, что я тебе безразлична? Твоя маскировка треснет?

Хайдес запускает пальцы в волосы, взъерошивая их так, как я ещё не видела. Афродита и остальные наблюдают за нами с такими лицами, что мне хочется рассмеяться. Если бы я не была так на нервах. Если бы его присутствие не сводило меня с ума. Эта резкая линия челюсти, кадык, который вздрагивает, чёрная прядь, падающая на лоб, — ту самую прядь ещё вчера я могла убрать ладонью, и он улыбался. Кончик его языка, скользящий по нижней губе, — и как же я хочу сделать это вместо него.