Книга Сошествие в Аид, страница 219 – Хейзел Райли

Громкий хлопок двери заставляет нас вздрогнуть. Я отстраняюсь, но Аполлон не убирает ладонь с моей талии, только оборачивается к входу.

Сердце рвётся из груди. Входит Хайдес, с сумкой на плече. Направляется к другому мешку, на противоположной стороне зала. И даже не смотрит в нашу сторону.

Мы следим за ним молча, оба ждем, что он хотя бы поздоровается. Не может же он проигнорировать даже брата только из-за того, что тот рядом со мной.

И правда, в конце концов он оборачивается. Его глаза молниеносно находят мои — и лишь потом скользят по остальному. Я мечтаю, чтобы это не производило на меня никакого эффекта. Но правда в том, что я готова рухнуть на пол только от того, насколько сильно хочу, чтобы он подошёл и поцеловал меня.

Его кадык дёргается, взгляд падает ниже — на руку Аполлона, лежащую на мне. Хайдес выгибает бровь, и на шраме появляется тень улыбки.

— Хайдес… — начинает Аполлон.

Он сразу же обрывается:

— Хейвен. — От того, как он произносит моё имя, дрожь бежит по позвоночнику и застревает в шее, покрывая кожу мурашками. — Игры Афродиты будут сегодня вечером. Я жду тебя в нашей комнате ровно в девять.

Моя голова моментально очищается от всякой сентиментальности. Я делаю шаг вперёд:

— Сегодня? Но ведь вторник. Разве игры не проводятся по пятницам? — пытаюсь уточнить. В поисках поддержки смотрю на Аполлона, но тот лишь пожимает плечами: для него это тоже новость.

Хайдес и не собирался ничего объяснять. Я это знала ещё до того, как он открыл рот.

— Приведи с собой Ньюта, Лиама, Перси и Джека. Мы хотим, чтобы и они участвовали.

***

— Скажи, это Афина потребовала, чтобы я пришел? — встревает Лиам.

— Лиам, хватит, — одёргивает его Джек.

Я смотрю на дверь комнаты, скрестив руки на груди. Всего лишь дверь. Постучать. Кто-то откроет. Мы готовы участвовать в играх Афродиты. Разве это не то, чего я всегда хотела? С самой первой минуты, как услышала про привычки братьев Лайвли. Я мечтала поиграть с ними — или хотя бы наблюдать. Хотела, чтобы хоть кто-то из них пригласил меня, захотел сыграть со мной.

Но потом я видела Гермеса, шатавшегося пьяным на краю крыши. Афину, бросавшуюся на парня вдвое больше её самой. И Хайдеса — в его кошачьей грации, с разбитыми костяшками, привыкшего бить до крови. А теперь я знаю, что игры Афродиты — хуже всего этого. И это знание не прибавляет смелости.

— Нам стоит уйти, — заявляет Ньют, самый нервный из всех. Он не перестаёт мерить шагами коридор. — Мы ещё можем. Развернёмся и вернёмся в общежитие. Нас никто не заставляет.

Да, не заставляют. Но есть разница — быть приглашённой на игры Афины и на игры Афродиты. Про её вечера почти ничего не известно. Знают только одно: Афродита играет умом. Её игры завораживают и будят в тебе то, о чём ты даже не подозревал. Или чего, может, всегда ждал.

И именно это меня пугает. Я не боюсь оказаться в опасной игре. Я боюсь, что мне понравится. Потому что одна часть меня уверена: понравится. А другая — готова к жестокому унижению.

— Давайте прочтём листок, который они всегда дают, — разрывает тишину Джек, прислонившись к стене. — Обычно там в общих чертах написано, в чём суть игры. Потом решим.

Лиам вскидывает руки:

— Ребята, сразу предупреждаю: если там будут упомянуты сиськи и поцелуи — я подписываюсь.

Я закатываю глаза. Не хочу это знать, но всё же спрашиваю: