Книга Сошествие в Аид, страница 221 – Хейзел Райли

Я отвожу глаза… и понимаю, что Хайдес смотрит только на меня. Холодно, без выражения. И продолжает держать руки на чужих ногах.

Девушка поворачивается к нам. И я цепенею. Рот сам собой раскрывается, а рядом со мной Лиам издаёт сдавленный звук.

— Лиззи? — ошарашенно восклицает Ньют.

Я не понимаю, как могла не узнать её сразу — по той самой рыжей, с золотым отливом, шевелюре. Но от той доброй, улыбчивой девчонки, что встретила меня в первый день в Йеле, не осталось ничего. Зелёные глаза обведены чёрной подводкой, ресницы утопают в туши, губы накрашены помадой цвета вина.

— Привет, ребята, — говорит она так, словно мы случайно встретились в кафе.

— Что ты тут делаешь? — вырывается у меня. У моего брата рот открыт буквой «о», он явно не в состоянии вымолвить ни слова. — С ними? С… Хайдесом?

А Хайдес не сводит с меня глаз. Берёт бокал с янтарной жидкостью, отпивает и усмехается:

— У меня слабость к рыженьким. (прим* игра слов на языке оригинала, он говорит что слабость к красным)

— Он о яблоках или о девушках говорит? — шепчет Лиам едва слышно.

— Думаю, и о том, и о другом, — отвечаю я.

Время для допросов отсутствует. Лиззи снова переключается на Хайдеса, засовывает руку под его кожаную куртку. К слову, это единственное, что на нём есть вместе с чёрными джинсами. Я невольно слежу за движением её пальцев.

К счастью, меня отвлекает Афродита. Потому что если братья Лайвли сегодня — один красивее другого, то она — безоговорочная главная роль. На их фоне они все — второстепенные персонажи. Светлые волосы уложены идеальными волнами, между которыми спрятаны маленькие бутоны роз. На лице ни грамма косметики: чистая кожа, сияющая красотой, недостижимой для других. На ней — прозрачное платье, как у Афины, только полностью. Каждый сантиметр её тела открыт для взгляда и одновременно скрыт — особенно там, где начинается интимное.

Только потом замечаю, что в руках у неё стопка листов. Она протягивает по одному каждому из нас, потом и Лиззи. Та подписывает, не читая.

Я не повторяю её ошибку. Это разрешение похоже на то, что я подписывала перед боем на ринге с Афиной, когда в итоге оказалась лицом к лицу с Хайдесом и его кулаками. Но предупреждения совсем другие: никакого упоминания о физических травмах или опасности.

«Игра касается сферы сексуальной, любовной и эмоциональной. Она обязывает к максимальной искренности в словах. Она не требует сексуальных действий или поцелуев, но допускает их по желанию. Участник должен быть честным и свободным в своём выборе, без страха осуждения».

Ну что ж. Теперь мне и правда любопытно. Я ставлю закорючку внизу справа и становлюсь первой, кто подписывает. Ньют смотрит на меня так, словно я окончательно сошла с ума. Но потом застаёт меня врасплох:

— Ты уверена?

— Ты же тоже читал, нет? Там ничего экстремального.

Лиам второй даёт согласие. Перси — третий, и он единственный, кому, похоже, абсолютно всё равно. Джек и Ньют тянут до последнего. Мы собираем листы и возвращаем их Афродите. Она улыбается с удовлетворением и жестом обнажённой руки указывает на свободные подушки:

— Располагайтесь. Игры скоро начнутся.

Мы рассаживаемся. Лиам занимает подушку ближе всех к Афине, но та даже не поворачивается к нему. Джек и Ньют усаживаются рядом, слева от меня. Остаются два места — как раз возле Лиззи и Хайдеса.