Книга Сошествие в Аид, страница 261 – Хейзел Райли

Я таращусь на него с открытым ртом.

— Теперь оно стало гораздо хуже. Спасибо.

— Пожалуйста! — он сияет. Но, заметив моё лицо, хмурится. — А, ты сказала «хуже». Извини, спасибо сбило меня с толку.

Я вздыхаю и смотрю на одежду, приготовленную для поединка. Её аккуратно сложили на кровати ещё ночью: чёрные эластичные леггинсы, топ, толстовка и кроссовки. Я ждала чего-то более… в духе их семьи. Скажем, красный комбинезон с золотым яблоком.

— Пожалуй, мне стоит одеться, — объявляю.

Аполлон уже готов выйти, но Гермес ещё сильнее разваливается на кровати и ухмыляется:

— Давай. Голые люди меня не смущают.

— Герм, — осекает его Аполлон и кидает в мою сторону виноватый взгляд.

Я сажусь на край кровати, рядом с Гермесом, но остаюсь прямо. Склоняю голову и развязываю полотенце на волосах. Белая махра падает на пол, и влажные пряди рассыпаются, скрывая лицо. Хорошо хоть так — никто не видит, как мне плохо.

Скрип пружин подсказывает: я радовалась слишком рано. Гермес оказывается рядом, небрежный и близкий. И неожиданно мягко заправляет мне волосы за ухо, открывая лицо. Наклоняется, чтобы разглядеть меня как можно внимательнее.

— Эй, Рай, — шепчет. — Ты в порядке?

Я киваю.

— Знаешь, Аполлон всё утро талдычил, что за тебя волнуется, что тебе нужна компания. Что тебя надо подбодрить и поддержать. Доставал меня без конца, честно. В пять утра разбудил…

— Гермес, ты уже донёс мысль, — обрывает его Аполлон, чеканя каждое слово с раздражением. — Продолжай.

— В общем, я ему сказал: ничто не поднимет тебе настроение, ведь впереди бой с Хайдесом. Мы же знаем брата. Боже, я бы не удивился, если он начал бить кулаками раньше, чем ходить, — Гермес задумывается. — Наверняка он сам кулаками раздвинул в матке выход.

— Гермес! — ахает Аполлон.

И всё же, хотя это совсем не похоже на утешение, я… не тревожусь сильнее. Скорее забавляюсь.

— Короче, Рай, — Гермес хлопает в ладоши. — Тебе вломят. Но на острове есть врачи. Не парься.

Я криво улыбаюсь:

— Спасибо. Очень утешило.

Он направляет на меня палец:

— А ты, случайно…

Фраза обрывается. Рука Аполлона хватает Гермеса за ухо и резко дёргает. Тот пищит и возмущается, но всё же встаёт, пока брат тащит его к двери. Однако уходить оба не спешат.

Гермес потирает ухо с оскорблённым видом, а Аполлон берёт слово:

— Хейвен, то, что мой брат хотел сказать…

Тишина. Он не знает, как продолжить.

— Что у меня нет шансов против Хайдеса?

— Да, — морщится Аполлон. Он проводит рукой по своим длинным каштановым волосам. — Но я хочу сказать другое. Ты тренировалась. Каждый день, целый месяц. Этого недостаточно, да. Но это хоть что-то. Я видел, как ты старалась и выкладывалась.

— А, это было её «выложилась»? — вставляет Гермес.

Аполлон игнорирует его. Подходит ближе, опускается передо мной на колени и берёт мои руки в свои. Его зелёные глаза пронзают меня насквозь.

— Есть крошечный шанс, что ты справишься. Держись за него.

— Но он крошечный, — шепчу я и сама себе кажусь ребёнком. Это не та Хейвен, что была прежде. Не я. — Ты сам только что это сказал.

Будто зная, как я люблю его улыбку, он позволяет ямочкам проступить на щеках.

— Не зацикливайся на прилагательном. Думай о том, что шанс есть.

И вдруг я сама называю себя дурой. Он говорит ровно то, что я знала всегда. Это как с метафорой стакана воды. Я никогда не считала его наполовину пустым или наполовину полным. Для меня это всегда был просто стакан с водой. И всё. Есть хоть что-то. И этого должно быть достаточно.