Книга Сошествие в Аид, страница 269 – Хейзел Райли

— Слушай, — замечает Гермес, — признаешь же: бой обещает быть очень весёлым. У тебя нет шансов, а твой «боевой вид» и спортивная маечка — ну, немного смешно.

Я закатываю глаза. Кронос разливается в любезностях перед своими сумасшедшими друзьями.

— Это вы мне эту маечку выдали, — напоминаю.

Гермес кивает и улыбаясь подтверждает:

— Именно, Хейвен.

Я его игнорирую. Так безопаснее для психики. И честно — он не пытается меня подбодрить. Он просто остаётся собой, Гермесом. А сейчас мне это не надо.

Аполлон слегка стучит по моему плечу и показывает на перчатки. Мои — чёрные. У Хайдеса — красные, как раз натягивает. Я морщусь: он не перемотал руки. Я — да, под бдительным присмотром Аполлона, который готов ловить любой косяк и поправлять, чтобы я не покалечилась ещё до боя.

— Правила всем знакомы. Это игры моей обожаемой Афины, — продолжает Кронос, указывая на виновницу торжества в бутылочно-зелёном платье. — Хайдес — её чемпион. И сразится с нашей гостьей, Хейвен Коэн. Засчитывается любой удар, как вы знаете — это у нас особенная боксёрская версия. Любой изобретательный приём приветствуется. Трёх секунд на полу достаточно, чтобы засчитать поражение.

Кронос смотрит сперва на Хайдеса, потом на меня. Мне он дарит широкую улыбку — такую счастливую, что становится не по себе. Машет рукой. Хайдес уже поднимается на ринг, и я делаю глубокий вдох. Упираюсь ладонями и перепрыгиваю, пружиня между канатами. Аполлон разводит их чуть шире, чтобы я проскользнула.

Я улыбаюсь братьям Лайвли. Они не отвечают. В их лицах — такая трогающая тревога, что, возможно, Гермес прошлой ночью был прав: я стала одной из них. Оборачиваюсь только когда они доходят до стола и садятся с сёстрами и матерью. Рея рассматривает меня — неподвижная, как статуя.

Кронос стоит, между нами, с Хайдесом. Вид у него такой довольный, что мне во второй раз за десять минут хочется блевануть. Он медленно подносит микрофон к губам:

— Играм — быть! — орёт, и лицо перекашивается почти звериной гримасой. Под одобрительный шум он сходит с помоста и возвращается к своему «почётному» столу.

Раздаётся повторяющийся звон, громче обычного. Хайдес занимает стойку. Смотрит на меня — и будто не видит. Если в Йеле он был хорош, то сейчас — зверь. Зверь в костюме и с блёстками на лице.

— Хейвен, — шипит он. — Закрывайся.

Я с трудом сглатываю. Голова — вообще не здесь. Возвращаю себя к наставлениям Хайдеса и Аполлона, смешиваю с редкими, но толковыми вставками Гермеса. Чуть подсаживаюсь, поднимаю перчатки к лицу, спину держу дугой, плечи — жёстко. Пружиню на пятках — готова сорваться в ответ на удар.

Хайдес болезненно выдыхает. Закрывает глаза. И я этим пользуюсь. Рвусь вперёд так быстро, что у самой дух захватывает. Может, он даже не понял, что я так близко, — но я уже там и врезаю ему в живот. Его качает, но он не падает. Я отпрыгиваю.

Было больно. Очень. И он этого не скрывает — как не скрывает и удивления. И… восхищения. Я не даю ему времени «переварить» удар: ухожу в сторону, захожу сзади и бью локтем в спину — с криком от усилия. Тут уж он валится вперёд. Лицом не падает — выставляет перчатки и не позволяет себе остаться на полу. Рывком встаёт — ровно к тому моменту, когда мой кулак врезается ему в щёку.

Хайдеса швыряет к канатам. Люди гудят. У Кроноса издалека вид человека, который готов перевернуть стол.