Книга Похищение Цирцеи, страница 116 – Лив Стоун

Плюхаюсь на диван, позволяя усталости одолеть меня.

– Еще не спишь?

Я тут же выпрямляюсь. Входит Персефона в пижамной костюме и тапочках, на каждой из которых пришиты три тканевые головы Цербера. Я представляла нежную богиню весны, одетую во что-нибудь более элегантное. Ее длинные волосы распущены и выглядят как каштановый шелковый шлейф.

Похоже, она не заметила моего отсутствия. Тем лучше.

– Собиралась.

Персефона принимается перелистывать виниловые пластинки. Я виню себя, чувствуя, что предала доверие той, что присматривала за мной с самого начала.

– Я сожалею о сегодняшнем дне, – в итоге говорю я.

– Гермес поправится, – успокаивает она меня, отыскивая пластинку. – Мне кажется, Немезида сдерживала силу.

Это не то, во что меня заставило поверить зрелище или золотистая лужа ихора вокруг скорчившегося тела Гермеса, но она не первая, кто указал на это.

Я не перестаю думать о Деймосе. Элла рассказала мне, что он решил сохранить шрам от заклинания ведьмы, которое коснулось его во время войны. Потому что обычно раны богов быстро заживают. У меня до сих пор стоит перед глазами совершенная, скульптурная спина Гермеса в спальне и в ванной.

– Но у него останутся шрамы, ведь так?

Персефона садится рядом со мной.

– Да, определенно.

Я буду винить себя до смерти!

– Гермес знал, что делал.

Он мне тоже так сказал. И он ни о чем не жалеет.

– А ты почему не спишь?

– Аиду трудно расслабиться после всего, что произошло. Но он не может устоять перед Аретой Франклин, – говорит она, размахивая виниловой пластинкой.

– Ты счастлива здесь, в Преисподней? – продолжаю я так, как будто мы не закончили разговор о ее «похищении» несколько дней назад.

– Я научилась быть счастливой. Поначалу это было нелегко, но здесь и на Земле я счастлива с Аидом. Мне не терпится уехать на Сицилию, но как только наступает осень, я с нетерпением жду возможности вернуться сюда.

Она кажется такой вовлеченной в адскую жизнь. Инициатива об установке информационного экрана в музее, чтобы сохранить коллективную память жителей и напомнить, что они выполняют важную работу.

Предложение местным божествам пожить с тенью в течение ограниченного периода времени, как альтернативы, которая должна подсластить их одинокую жизнь.

– Жители города суровые, но трогательные.

– Именно.

Персефона, похлопывает меня по руке.

– Могу я задать последний вопрос?

– Конечно.

– У Аида будут проблемы с братом? В конце концов, он наказал его сына, хотя Зевс зол на Гермеса.

У меня двойная цель: узнать больше об отношениях Аида и Зевса и надеяться, что я ничего не испортила между ними. Я уже достаточно разозлила царя Преисподней. Персефона делает вид, что задумалась. Должно быть, она не знает, как сформулировать ответ.

– Отношения Аида и Зевса никогда не были безоблачными, – наконец признается она. – Хозяин Олимпа слишком… тактилен, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Он прикасался к Персефоне или пытался приблизиться к ней? К жене брата? Это вполне в его характере, но я удивлена!

– Тем не менее, Аид любит порядок. Он будет следовать закону, установленному царем всего сущего. Но это не значит, что он позволит наступать себе на пятки.

Я киваю. Это ценная информация.

Персефона встает, не теряя самообладания.

– Тебе лучше отдохнуть. Завтра тебя ждет долгий вечер.