Книга Похищение Цирцеи, страница 114 – Лив Стоун

Немезида качает головой.

– Это не я придумала, а Медуза, – ворчит она. – Конечно, есть нимфы, с которыми можно целоваться и трахаться, но большинство из нас живет в одиночестве. Танатос потерял женщину, которую любил, он отчаянно ищет новую компанию.

Именно так я его и воспринимала, но, поскольку он не был слишком настойчивым или грубым по отношению ко мне, я не была в этом уверена.

Немезида попала в точку: он ищет компанию.

– Но почему я?

Она пожимает плечами.

– Не понимаю, как ты хочешь хоть что-то понять в приговорах этих стариков-судей!

В точку.

Мы поднимемся на поверхность. Гекатонхейры открывают три железных двери, приветствуя царицу возмездия. Мы пересекаем каменный мост и удаляемся от входа в Тартар. С облегчением покидаю жару и серу, но также и сожалею о том, что оставила Цирцею Первой, эмпус и Медузу в клетке. Зевс выделил особое место для слишком могущественных женщин. Возможно, именно там окажемся и мы, если провалится переворот.

Когда мы приближаемся к месту, недоступному для стражей Тартара, где приземлились в первый раз, замечаем два силуэта, которые, кажется, ждут нашего возвращения. Снимаю кунею, узнавая Танатоса и Гермеса. Сердце бешено колотится, когда вижу, что бог-посланник стоит, опираясь на Кадуцей, который удлинился и стал похож на посох. Травмы, должно быть, не позволяют стоять самостоятельно. Он так закутан в черное пальто, что видны только серебристые глаза.

Ускоряю шаг, желая броситься ему на шею, радуясь, что вижу его стоящим, хотя он немного бледен. Но изнеможденный вид останавливает меня.

– Ты сошла с ума! Додуматься украсть кунею и проникнуть в Тартар!

– Аид заметил пропажу?

– Нет, я услышал твою молитву!

Вздыхаю с облегчением. Аид не питает ко мне симпатии, и, если бы узнал о произошедшем, я бы не раз подверглась осуждению.

– Вот почему я здесь!

– Со мной все в порядке.

– Это было очень неосторожно, – упрекает Танатос.

В это раз у него есть веская причина не выдавать нас, так как он был бы вынужден выдать сестру. Но довольно удивительно, что Танатос и Гермес оказались здесь в одно и то же время.

– Присоединяюсь к словам ведьмы. Все в порядке.

– Если бы тебя заметили или если бы дядя понял, что в его гостиной проекция шлема, я бы не смог тебе помочь.

Я подхожу к нему, опускаю кунею и обнимаю его. Мое желание видеть его рядом, живым и здоровым, очень эгоистично. Он вздрагивает, чувствуя мою руку на своей спине. Я быстро убираю ее.

– Извини.

– Полегче, пожалуйста.

Я, без тени сомнения, сильно, очень сильно люблю его. Когда вновь обнимаю его, это становится очевидным. Покашливание заставляет меня ослабить хватку.

– Это дружеские объятия!

Я отступаю с румянцем на щеках.

Три бога молча смотрят на меня. Молчание нарушает Гермес, который указывает на Танатоса.

– Это правда, что тебя влечет к нему?

Я напрягаюсь, а Танатос смотрит на меня с нескрываемым любопытством. Он уже высказал свои сомнения, и я уже на них ответила. Этот шаг назад вызывает нетерпение.

– Ты снова задаешь этот вопрос?

– Минос никогда не ошибается.

Ладно, я могу понять, что непогрешимое решение суда Преисподней сбивает его с толку.

– А ты как думаешь? – отвечаю я, с громко бьющимся сердцем.

Я смотрю на его невозмутимое лицо.

– Цирцея вернется ко мне, – заверяет Танатос в разгар нашего противостояния.