Книга Похищение Цирцеи, страница 59 – Лив Стоун

Блокнот исчезает, а бог-посланник возвращает меня в центр внимания. Аид и Танатос кажутся напряженными из-за увертливого отношения Гермеса. Персефона, напротив, похоже, больше беспокоится обо мне.

– Действительно, странно, что Цирцея здесь.

Беспокойства обожаемой супруги хватает, чтобы Аид согласился взять дело в свои руки.

– Пусть так. Если это касается тени, давайте обсудим это по правилам.

Персефона и ее супруг занимают места на троне, и я оказываюсь на официальной аудиенции у царя и царицы Преисподней. Божества и нимфы, присутствующие в зале, кроме Танатоса, покидают зал, и на нас опускается свинцовая тишина. Я бы прекрасно обошлась без такого давления. И, более того, без искры надежды, которая разрывает изнутри.

– Я слушаю тебя, Гермес, – разрешает Аид.

Бог-посланник прочищает горло. Кажется, что я снова предстаю перед судом с ужасным адвокатом и прокурором в лице Танатоса, пристально на него смотрящим.

– Как вам известно, Цирцее было суждено стать проводницей общины ведьм Спрингфолла, – начинает он, расхаживая перед подиумом. – Общины, против которой мы, богини и боги, не так давно воевали. Вы также знаете, что мир между нами все еще хрупок, и клятва на Стиксе, которую принесли Ваши Величества, является тому доказательством. Возможно, вы этого не знаете, но ведьмам не страшны болезни. Я могу подтвердить это, так как сотрудничал с ними со времен Цирцеи Первой. Несчастные случаи имели место быть, и, тем не менее, не помню, чтобы когда-либо слышал о них. А теперь тень, которую я сопровождаю, умерла от остановки сердца.

Он замирает и поворачивается ко мне.

– Это более чем удивительно. Даже если ее отца постигла та же участь.

– Это интригует, – уступает Аид.

– Очень любопытно, – соглашается Персефона. – Но, возможно, ведьмы, смешиваясь с людьми, в конечном итоге наследуют и их заболевания.

У людей это называется «выступать в роли адвоката дьявола». Тем не менее, я с ней согласна. Я задаю себе тот же вопрос. Мы с легкостью поверили, что Элла, лишенная способностей, была результатом ослабления магии.

Аид нерешительно качает головой.

– Вполне вероятно, – соглашается Танатос. – Если брать в расчет смерть ее отца.

Не зацикливайся на этом воспоминании. Не сейчас. Даже если это было бы законной передачей эстафеты. Возможно, в этом и заключается справедливость моей смерти.

– Да ладно вам, – отмахивается Гермес. – Не будем облегчать себе задачу. Если это действительно так, то мы должны доказать это, чтобы быть готовыми.

Аид соглашается.

– В твоих словах есть смысл. Давайте призовем Мойр, и они скажут, что думают об этом.

Три фигуры в капюшонах, скрывающих лица, и с длинными полупрозрачными руками появляются перед троном. Гермес возвращается ко мне, когда я чувствую, будто оказалась подвешенной над бездонной пустотой. Чувствую, как меня тошнит от метаний между надеждой и отчаянием.

– Ваши Величества, – приветствуют они, кланяясь божественной паре.

– Мойры, заметили ли вы что-нибудь странное в нити Цирцеи? – спрашивает Персефона.

– Когда я ее раскручивала, она была прочной и обещала быть длинной, – начинает первая.

– Когда я ее растягивала, она была крепкой и демонстрировала прекрасную выносливость, – продолжает вторая.

– Когда я ее разрезала, она была твердой и, похоже, не собиралась останавливаться на достигнутом, – заканчивает третья.