Книга Похищение Цирцеи, страница 80 – Лив Стоун

Они бросают на меня взгляд и начинают хихикать, засовывая карточку в капсулу. Я могла бы превратить их в кур или поросят, но какой в этом смысл? Диспуты верны себе. Я не могу помешать им быть такими, какие они есть. Это не мешает мне желать, чтобы они подавились своими насмешками.

– Отправлено!

– Спасибо, – бормочу я, выходя.

Медленно возвращаюсь на центральную площадь, ожидая возможного ответа, надеясь, что одна из капсул упадет мне на голову. Сажусь на ступеньки музея и создаю на ладони светящийся шар, чувствуя, как колотится сердце.

Ничего. По-прежнему ничего.

– Она здесь! – восклицает голос Немезиды. – Видишь, она не потерялась!

Обеспокоенный Танатос появляется рядом с ней.

– Цирцея, с тобой все в порядке?

Я открываю рот, чтобы ответить, когда чувствую, что меня тянет наверх. Отрываюсь от земли под ошеломленными взглядами Немезиды и Танатоса. Все вокруг внезапно исчезает.

Когда, наконец, зрение становится ясным, понимаю, что окружение изменилось, а я снова стала парообразной, лишенной материальности. Меня окружают деревья и знакомые лица.

– Элла? Мероэ?

Сестры?!

– Цирцея!

Бросаюсь в их объятия, но прохожу сквозь них.

– Мы призвали твою душу жертвоприношением.

Я узнала бы голос позади себя даже в глубине Преисподней.

– Геката!

Богиня улыбается мне, несмотря на окровавленный нож в одной руке и животное, похожее на мертвого кролика, в другой. У своих ног она вырыла яму, чтобы собрать кровь и воззвать к подземным мирам, чтобы они позволили мне подняться. Это древняя магия, которую уже очень давно не практикуют, потому что Аид запретил ее.

– Я сохранила твое тело заклинанием, не волнуйся за него, – добавляет она.

Мероэ обнимает Эллу, обе расстроены, но рады меня видеть. Я бы сделала то же самое, если бы могла пролить слезы и прикоснуться к ним.

– Мое тело? Зачем вы это сделали?

– Из-за Гермеса, это он предупредил нас, – отвечает Мероэ.

Сердце пропускает удар.

– Когда?

– Когда попросил меня положить обол в рот твоего тела, – объясняет Геката. – Он умолял меня сделать все возможное, чтобы сохранить твою физическую оболочку нетронутой.

А мне он ничего не сказал. И правильно сделал. Не знаю, как бы в тот момент восприняла эту новость. Скорее всего, запаниковала бы и не нашла успокоения. Дело в том, что он с самого начала выступал против моей смерти, проявляя при этом крайнюю осторожность. Я думала, что мое признание в суде возымело на него действие, но он действовал бы в любом случае. Ради меня.

Как я могла сомневаться в нем и в Гекате?

– Думаешь, у тебя есть шанс?

Элла обхватывает живот руками, уставшая, чем когда-либо. Бессилие снова душит меня.

– Не знаю.

Не могу спросить, почему матери нет рядом, как поживают ведьмы в общине, как на самом деле дела у сестер… Ограничиваюсь перечислением фактов, которые не позволят погрузиться в осознание стесненного положения.

– Аид должен вынести приговор через шесть ночей.

– В ночь праздника весны, – понимает Геката.

Киваю и рассказываю все в общих чертах. Вижу, как сестры вздрагивают, когда говорю им, что предложение Танатоса не кажется таким уж абсурдным.

– Не говори глупостей, – раздраженно отвечает Мероэ. – Мы ни за что не отдадим тебя Танатосу!

– У меня впереди было бы сто лет, чтобы навещать вас и поддерживать, как сегодня, – настаиваю я. – Мероэ, ты станешь проводницей и тебе придется защищать племянницу. Я должна быть меньшей из твоих забот!