Книга Взрывные дела Твайлы и Фрэнка, страница 50 – Меган Баннен

– А ну отдай! – Она вырвала у него томик в мягкой обложке, стыдясь одновременно того, что любит расслабиться за горячей романтической книжкой, и того, что собственный отпрыск выговаривает ей за это в ее собственном доме.

Профессионально переобувшись, Уэйд спросил:

– А можно мне тоже пирожное?

– Ешь. Так, по крайней мере, дети не слопают всю коробку.

– Спасибо!

Он ушел за старшими сыновьями в кухню, оставив Твайлу в гостиной с малышом на руках и желанием разрыдаться. Она попыталась отнять у внука «Разбойника руин Редвинга», но Тео вцепился мертвой хваткой и запищал, будто разъяренный попугай, не отдавая книгу. Сдавшись, Твайла пошла в спальню – проверить, как там покрывало.

– Ты накакал на кровать Вабы?

– Ваба! – ответил Тео, жуя уголок книжки, пока Твайла оценивала масштаб катастрофы.

– Не так плохо, как я думала, но фу.

Сделав мысленную заметку как можно быстрее отнести покрывало в корзину для белья, она вернулась в гостиную в самое время, чтобы узреть, как Сэл борется с Мэнни на полу и размазывает ему по лицу кремовое пирожное, а Уэйда и след простыл.

– Мальчики! – закричала Твайла. – Где ваш отец?

Уэйд появился в дверях кухни, жуя пирожное.

– Мам, да все норм. Видишь? Смеются.

– И громят мой дом!

– Успокойся.

Может, сказалась усталость после трудной смены; а может, недосып немолодой уже женщины; а может, то, что всем вокруг, кажется, было наплевать на надежды, мечты и нужды Твайлы, будто она и не человек вовсе; а может, ощущение, что, как ни старайся ради семьи, достаточно не будет никогда, и каждый раз, ощущая себя опустошенной, она копала еще чуть глубже и находила еще капельку сил. Не важно, по какой причине, но терпение Твайлы лопнуло, словно тетива арбалета, и, не успев подумать, она яростно вызверилась на сына:

– Не смей говорить мне «успокойся» в моем собственном гребаном доме!

Никто не ждал от Твайлы таких слов – уж точно не в присутствии детей, и реакция окружающих стала тому свидетельством. Уэйд подавился пирожным, закашлялся, плюясь полупережеванным тестом во все стороны, а Мэнни с Сэлом покатитись со смеху, в полном восторге вопя друг другу:

– Ваба сказала слово на букву «г»!

В этом хаосе появилась Хоуп Баннекер – вошла в дверь с горчично-желтым чемоданом в руке. Голубые глаза ее смеялись.

– Привет, – сказала она с улыбкой, оглядывая катастрофу в гостиной.

Ее друг Эверетт заглянул следом, напоминая черепаху, готовую втянуться в панцирь, если вокруг станет слишком опасно.

– Дорогая! – Твайла поспешила обнять дочь свободной рукой.

Эверетт топтался на пороге: молодой человек в очках, лет двадцати пяти, наряженный, будто на выход. Длинной изящной ладонью он разглаживал пиджак, в другой руке у него был букет ромашек.

– Добрый день, Твайла, – сказал он, помахав ей. С неуверенной улыбкой на лице он заглянул Хоуп через плечо, глядя, как Мэнни и Сэл покатываются со смеху и вопят:

– Ваба сказала слово на букву «г»!

– Эверетт! Как я рада тебя видеть. Ничего себе, выглядишь потрясающе.

Твайла улыбнулась ему, хотя хозяйка внутри нее уже паниковала. Если мальчиков уложить в старой комнате Уэйда, можно попросить у Фрэнка надувной матрас и уложить Хоуп и Эверетта в другой комнате вместе, если никто из них не против. Или поспать на диване, а Эверетту отдать свою спальню? Успеет она застирать покрывало?