Книга Похоронные дела Харта и Мёрси, страница 66 – Меган Баннен

Мёрси выпрямилась, расплескав кофе на колени, и обожгла бедро. На западной границе компания Эфтон была единственным поставщиком. Если «Бердсолл и сын» лишатся их древесины, придется заказывать материалы с другого края Танрии, а то и за морем. Одна доставка их потопит. Она поставила чашку на стол Каннингема, загадав, чтобы на дереве остался след.

– Так нельзя, – как можно спокойнее сказала она.

– Все уже сделано. Новая договоренность вступает в силу со следующего календарного года, и бюро Каннингема установит полный контроль над всем рынком древесины западного Бушонга.

– Это монополия. Мы вас засудим.

– Да? У вас, может, и юрист есть? У меня-то есть.

Мёрси медленно опустилась на нарочито-дорогую кожу сиденья. Бердсоллы и так еле сводили концы с концами. На юриста денег не было, и позволить себе потерять основного поставщика они тоже не могли.

Каннингем подался вперед, делано обеспокоенный, уложил руки на стол.

– Мёрси, ты сделала все возможное, многого достигла, и я очень горжусь тобой. Ты всегда была хорошей девочкой. Но «Бердсолл и сын» не выстоят. Если бизнес прогорит, где ты окажешься? А твой папа, а Зедди, а Лилиан? Бери деньги, солнышко, во имя будущего, своего и их.

Несмотря на кофейное пятно на юбке, Мёрси поднялась с кресла со всем возможным достоинством.

– Я не «хорошая девочка», я не «солнышко», Кертис, и у вас нет никакого права гордиться мной, особенно учитывая, что я понимаю: мы бы сейчас не говорили, если б вы так меня не боялись. А вам следует бояться. А теперь простите, но мне есть чем заняться: я управляю бизнесом.

Вспышка смелости иссякла, когда она оказалась на тротуаре снаружи погребального бюро Каннингема. Путь обратно в «Бердсолл и сын» был слишком коротким, но она не собиралась опять скрывать от папы правду. Она постучалась в дверь кабинета и в ответ получила хмурое:

– Что?

Она открыла дверь, но отец не поприветствовал ее.

– Я говорила с Кертисом Каннингемом. Он заключил сделку с Эфтон. Нам придется покупать древесину где-то еще.

Она смотрела, как отец размышляет над ее словами и осознает ситуацию. Он прокашлялся, но ничего не сказал. Учитывая, что ни предложение Кертиса Каннингема, ни его сделка с Эфтон не могли изменить того факта, что Мёрси нужно было завернуть и просолить минимум два тела за сегодня, она вернулась в мастерскую, оставив отца обдумывать все за столом. Папа закрылся и пошел домой, не заглянув, чтобы попрощаться.

Мёрси сомневалась, что на семейном ужине ей будут рады, особенно учитывая, что Лил и Дэнни уехали. Она заползла наверх и второй вечер подряд ужинала тарелкой таких себе макарон с сыром, а потом выпила многовато вина и погрузилась в любовный роман, который взяла в библиотеке. Она надеялась, что горячие сцены отвлекут ее, но вместо этого лишь острее ощутила нехватку горячих сцен в собственной жизни. Отбросив книжку, она выключила свет и беспокойно заснула, а Леонард сопел под боком.

* * *

На следующее утро Мёрси распахнула дверь до того, как Горацио успел постучать, и поприветствовала его «Мимозой»^[5]. Коктейль был из приторного игристого с севера Бушонга, но что она могла поделать, если в глуши приграничья Танрии не достать приличных старых вин?

– Простите, что была резка вчера, – сказала она, вручая высокий бокал.