Книга Потерянная душа, страница 43 – Марина Ефиминюк

— Зато я принесла кофе и пончики! У меня был ужасный ужин с родственниками! Я только что вернулась и мечтаю хотя бы позавтракать в хорошей компании.

Ярослав молчал. Он не собирался приглашать девушку в квартиру. Не тогда, когда в его кровати спала рыжеволосая фурия, способная сгоряча устроить сцену и испортить ему долгожданный выходной.

— Но ты не один… — смутившись, догадалась Настя. — Извини, что разбудила вас.

Она, было, направилась к противоположной двери, но вдруг вернулась.

— Кофе и пончики забери. Мне все равно нельзя. — Девушка всучила пакет и стаканы Ярославу. Мужчина проследил за тем, как она пересекает лестничную клетку — бесхозный островок в их уездном княжестве.

— Настя! — позвал он хрипловатым ото сна голосом.

Девушка оглянулась и вопросительно изогнула брови.

— Это что-то важное? — спросил Павлов.

Она заколебалась. Вероятно, не хотела, чтобы ее услышали «лишние уши», вернее, нахрапистая журналистка, находившаяся в спальне нового друга. Наконец, Настя подошла, встала очень близко, словно слыхом не слыхивала о зоне комфорта. Нежданную гостью отделила от хозяина квартиры всего лишь узкая прослойка воздуха.

— Мне нужно узнать, что сейчас происходит с одним человеком, — пробормотала она, глядя в его грудь, как будто стеснялась поднять голову. — Сможешь подсказать, к кому обратиться? Дело деликатное.

Любое дело, связанное с Нежной Соловушкой автоматом переходило в разряд деликатного. Ярослав сумел выяснить, что по совершенно варварскому контракту Анастасия была обязана выплатить своему агентству большую неустойку в случае скандала на почве личной жизни. Наверное, поэтому в прессе ни разу не упоминалось не о любовниках, не о друзьях певицы. Но Павлов сильно сомневался, что у одинокой девочки, живущей напротив, имелись таковые. Парадокс Настасьиной жизни заключался в том, что из-за таланта, несмотря на обаятельность, общество превратило ее в изгоя.

— Какая-то информация у тебя есть об этом человеке?

— Да. — Она полезла в сумку и вытащила белый конверт. — Вот, возьми.

Ярослав забрал материалы.

— Когда что-то узнаю, сразу дам знать.

— Спасибо.

Он закрыл дверь, где-то в глубине души сожалея, что Анастасия не узнала об окончательно разобранном скарбе. Пирамиды коробок исчезли, квартира сияла чистотой. Картины висели на стенах, одежда — в шкафу. С мебели исчезла фабричная упаковка, а во включенном холодильнике появилась еда — сливочное масло, сыр и десяток сырых яиц.

— Кто это был? — с раздраженными интонациями вопросила из спальни Алина. — Я слышала женский голос.

— Уборщица, — с легкостью соврал мужчина. — Отдала водительские права — я их вчера на лестничной клетке уронил.

Больше любовница не задала ни одного вопроса. Скорее всего, Алина догадалась, что Ярослав бессовестно врет, но она никогда бы не решилась уличить его. Ведь появление лжи или взаимных претензий являлись признаками близкого расставания. Видимо, было безопаснее притвориться глухой простушкой.

Пройдя на кухню, Ярослав поставил гостинцы от соседки на стол и вскрыл конверт. Внутри лежал любительский, сделанный на «мыльницу» снимок. С фотографии на него смотрела темноволосая девушка с большими, очень темными глазами-вишнями. И в ее бездонном взгляде скрывалось что-то неуловимо знакомое, от чего внутри екало.