Книга Потерянная душа, страница 45 – Марина Ефиминюк

Фотограф попробовал сделать еще несколько снимков, но под прицельными взглядами публики Настасья чувствовала себя неловко и слишком глупо, чтобы принимать какие-то нарочитые позы, изображая модель.

— У нее покраснел нос! — срываясь, завопил фотограф, и к Насте кинулось несколько гримеров. Пока девушке мазали лицо пудрой, американца позвали к экрану. Невольно певица отметила, что люди, разглядывающие полученные на компьютер снимки, выглядят озадаченными.

— Перерыв! — объявил фотограф и тут же принялся раздавать указания. Следуя его приказам, снова стали менять свет, переставлять вспышки, налаживать камеру на серый цвет.

Катя накинула сестре на плечи плед и тихо спросила:

— Все в порядке?

Судя по обеспокоенным взглядам, какие она кидала на явно скучающих представителей телеканала, личная помощница певицы была встревожена тем, что реалити-шоу для телевидения с оглушительным треском проваливалось.

— Мы можем их всех выгнать? — без особенной надежды уточнила Настя.

— Нет.

— Тогда все просто отвратительно. — Она глянула в сторону озабоченных ассистентов. — Я хочу посмотреть снимки.

Певица направилась к компьютеру. Народ уважительно расступился, пропуская главную героиню бала.

— Что-то с техникой, — пояснил задумчиво потирающий подбородок помощник фотографа.

Настя посмотрела на экран и вцепилась ледяными пальцами в плед. Изображение на всех снимках точно бы раздваивалось. Складывалось ощущение, что произошло необъяснимое слияние кадров. Неожиданно на глазах у изумленной публики вместо лица на снимках проявились серые размазанные пятна, будто кто-то смешал краски, а потом фотографии одна за другой начали исчезать из памяти компьютера.

— Что такое? — пробормотал помощник фотографа. Он принялся нажимать на кнопки клавиатуры, пытаясь остановить самоуничтожение отснятого материала.

Настя превратилась в соляной столб, следя за тем, как испаряются доказательства царившей в новой жизни певицы чертовщины. Народ за спиной гудел, обсуждая необычный фотоэффект, но чужие разговоры звучали словно бы жужжание надоедливых мух.

— Убирайся! — вдруг произнес над самым ухом певицы злой очень охрипший голос.

От неожиданности девушка вскрикнула и выпустила из рук плед, упавший на пол. Наблюдатели замолкли. Настя резко оглянулась к людям, уставившимся на певицу с немым изумлением. В поисках шептавшего ненавистника взгляд метался по людским лицам. Краем глаза певица заметила, как медленно закрывалась высокая металлическая дверь в съемочный павильон.

Ее недоброжелатель сбежал, боясь публичной огласки!

Настя бросилась к выходу.

— Ты куда? — окликнула ее Катерина, заставив оглянуться.

— Я сейчас!

Девушка выскочила из людного помещения. Студия находилась в старом здании машиностроительного завода, где сдавали помещения под различные нужды, имевшие отношение к машиностроению, как телефонная книга к кулинарии. Коридоры были широченные, сумрачные и завоеванные злыми сквозняками.

Подняв длинную юбку, Настя побежала вдоль бесконечного коридора. Проход резко вильнул. Певица выскочила из-за угла, чтобы в пугающем одиночестве оказаться в новом коридоре. Она в нерешительности остановилась, не желая далеко уходить от полного народа съемочного павильона. Ее колотило. Девушка не смогла бы с точностью ответить — от холода или от нервного напряжения. В глубокой тишине хлопнула дверь.