Онлайн книга «Потерянная душа»
|
Ярослав перевернул фото. С изнанки стояла запись быстрым летящим подчерком: «Кира Краснова, возможная дата рождения: 11 января 1984 год». В огромном павильоне, где проходила съемка, орала музыка, усиленная заполошным эхом. Было холодно — в заводском помещении, где находилась экспозиция для фото-сессий, беспрерывно работала мощная система вентиляции. Трубы проходили под высоким, отчего-то закопченным потолком, и лихо вытягивали несмелые ростки тепла, отданного слабеньким, натужно дующим калорифером. Настю нарядили в кружевной легкий сарафан, на груди нарисовали красное пятно, изображавшее кровь от пулевого ранения, к волосам прикололи алый искусственный цветок. Лицо и губы девушке выбелили. Выглядела она жутковато — натуральная покойница. Хотя, по ее мнению, ухищрения были излишни — даже без грима Настасья посинела от холода, зуб на зуб не попадал, а руки покрылись некрасивой гусиной кожей. Помощник фотографа уверил, что несовершенства кожи подкорректируют в специальной программе. Лучше бы работники приложили больше усилий в поисках какого-нибудь обогревателя помощнее старого «ветерка». Специально вызванный из Нью-Йорка фотограф был невысоким, жилистым мужчиной с выбритыми висками и вихром на макушке. Вокруг него бурлила энергия и нервное напряжение. Казалось, что заокеанский гость напился таблеток «Озверин» из советского мультика. Считая, что местная звезда совершенно не понимает английский язык, он, не стесняясь в выражениях, объяснял помощникам, что не подписывался на съемки в холоде, почище того, что случается на Аляске. А Настасью с первой секунды стал называть пренебрежительным «цыпочка», отчего певица едва сдерживала смех, а Катерина скрипела зубами. — Начинаем! — после долгой постановки света фотограф приказал девушке встать на белый бумажный фон, развернутый из висящего под потолком тубуса. Настя сняла с плеч колючий плед и передала старшей сестре. Она встала в указанное место, перед специальной меткой, приклеенной к затоптанной бумаге. Народ сгрудился у большого экрана компьютера, куда сразу отправлялись снимки с камеры фотографа. Раздалось несколько щелчков, глухо пыхнули вспышки, и Настя от непривычки поморщилась. — Цыпа, ты с ума сошла! — моментально возмутился американский гость. — Ты похожа на мумию! Ты умирающий лебедь! Понимаешь? Нежная белая лебедь, как в «Лебедином озере»! Что за дилетантство? Стыдно сказать, но Настя не помнила балет «Лебединое озеро». Возможно, когда-то смотрела, но теперь такие подобности были надежно заперты в глубинах подсознания. — Переведите ей кто-нибудь про лебедя! — запальчиво вскрикнул фотограф. Из толпы вынырнула переводчица, приехавшая на съемки с американским гостем. Она, было, открыла рот, но девушка раздраженно отмахнулась: — Не надо! И так понятно, что он хочет! Ей было неприятно за разнос. С хмурым видом она покосилась на многочисленных помощников фотографа, стилистов и прочую модную шушеру, слетевшуюся на огонек. Здесь же присутствовала съемочная группа с музыкального телеканала. Все с азартом следили за позором певицы. В последнее время из-за работы Насте приходилось встречаться с людьми из прошлой жизни — некоторые казались смутно знакомыми, как музыканты из студии звукозаписи, другие совершенно незнакомыми, третьих девушка вспоминала по журналам и светским хроникам. Однако от большинства прошлых «друзей-приятелей» появлялось гадливое ощущение нескрываемой фальши. Ей совершенно не нравились эти личности, с пристрастием следящие за чужими жизнями и злорадствующие из-за любой ошибки. |