Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 44 – Александра Берг

На полках обнаружились корзинки с ягодами, напрочь сгнившими и воняющими плесенью, какие-то банки с заготовками. Стекло с ними помутнело от времени, а содержимое превратилось в неопознаваемую массу.

Я взяла одну банку и протёрла пыль рукавом – внутри некогда красные ягоды теперь напоминали сморщенные коричневые шарики, плавающие в мутной жидкости.

Поставив банку на место, двинулась дальше, к дальнему концу погреба. Запах здесь изменился. Вместо затхлости и плесени, которые я ожидала встретить в подобном месте, воздух наполнился тонким, пряным ароматом. Я замерла, принюхиваясь. Корица? Мускатный орех? Ваниль?

“Быть такого не может” – я помотала головой, всё ещё не веря в происходящее.

Я шла на запах, словно заворожённая. За очередным арочным проёмом обнаружилась ещё одна дверь – низкая, обитая потемневшим от времени железом.

Меня снова охватил липкий страх, проникший в кости. Абсурдное, иррациональное чувство, но пальцы застыли в нескольких миллиметрах от массивной бронзовой ручки двери.

Что, если дом меня отвергнет? Что, если почувствует во мне чужака?

Внезапно дверь с протяжным, мучительным скрипом приоткрылась на несколько сантиметров, словно дом сделал выдох после долгой задержки дыхания. Никто не коснулся ручки. Никакого ветра. Просто… приглашение.

– Спасибо, – прошептала я так тихо, что слова растворились в воздухе. – Спасибо, что доверился.

В тот же миг балка над головой издала долгий, низкий скрип. Не показалось. Звук был настолько отчётливым, что волосы на затылке встали дыбом.

Все слова недоверия, все рациональные объяснения рассыпались прахом. Дом и вправду был живым. С собственной волей и памятью. И теперь он слушал. Наблюдал. Ждал.

Глубоко вздохнув, я протянула руку и распахнула дверь полностью.

Комната за ней оказалась неожиданно светлой. По углам стояли странные светильники, испускающие мягкое голубоватое сияние. Я никогда не видела ничего подобного – они не чадили, как масляные лампы и не были похожи на свечи.

Воздух был сухим и прохладным, а аромат специй стал ещё насыщеннее. Передо мной открылась небольшая квадратная комната, заставленная мешками и деревянными ящиками. Я осторожно подошла к ближайшему мешку и развязала шнур, которым он был перевязан.

Внутри оказался белый, мелкозернистый сахар – чистый, без комков и примесей.

Я зачерпнула щепотку, поднесла к носу, затем осторожно лизнула кончик пальца. Сахар. Абсолютно свежий! Словно его только принесли с рынка.

В соседнем мешке обнаружилась мука – белая, мягкая, без малейшего признака затхлости или жучков. Дальше – крупная соль, овсяные хлопья, какие-то крупы. Все продукты выглядели так, будто их доставили только вчера.

– Невозможно, – прошептала я, оглядывая комнату. – Здесь всё должно было давно испортиться.

В дальнем углу что-то блеснуло. Я подошла ближе и увидела странные камни, расставленные по углам комнаты. Они были размером с кулак, идеально гладкие, словно отполированные, с глубоко выгравированными символами, напоминающими скандинавские руны. А по потолку струились рисунки. Я подняла свечу повыше. В неровном свете проступил знакомый символ – змей, кусающий собственный хвост. Уроборос – символ вечности.

Золотистые чешуйки змея, мерцали в свете пламени, словно наделённые собственной жизнью.