Книга Опальная жена. Пекарня на краю севера, страница 46 – Александра Берг

Худой, невысокий, с острыми чертами лица, которые делали его похожим на птицу – особенно длинный, заострённый нос. Маленькие глаза, посаженные слишком близко к переносице, смотрели на меня цепко, с каким-то недоверием и… опаской.

– Помощник префекта Ульфа Штаймера, – продолжил Нобель, с нарочитой важностью демонстрируя потрепанную кожаную папку. – И прибыл сюда с официальным поручением.

– Официальное поручение, значит, – медленно повторила я.

– Точно так-с! – взгляд помощника нервно переместился на дом, крыша которого слегка потрескивала, то ли от ветра, то ли от тяжести налипшего на неё снега. – А вы тут со своим конём…

– Шторм защищал себя и дом, – парировала я, выпрямив спину. – И наказывать его я не собираюсь!

Ганс Нобель недовольно поёжился, плотнее запахивая полы своего пальто.

– Ещё раз спрашиваю, что вам нужно?

– Полчаса назад в нашу администрацию явился Нильс Оддер – капитан городской стражи, и заявил, что вы являетесь новой хозяйкой данного участка и недвижимости! – выпалил Нобель на одном дыхании. – Меня попросили проверить ваши бумаги!

– Что ж… извольте, – я достала из-за пазухи документы и протянула их помощнику префекта.

Мужчина извлёк из внутреннего кармана очки в тонкой металлической оправе и с такой важностью водрузил их на переносицу, что невольно напомнил мне судью, готовящегося огласить приговор.

Прошла минута… другая. Брови Нобеля то и дело взлетали вверх, а тонкие пальцы, похожие на карандаши, нервно перебирали страницы. Несколько минут он молча всматривался в бумаги, иногда приближая их к самому носу, словно подозревал подделку.

– Так-так-так, – бормотал он себе под нос.

Я переминалась с ноги на ногу, проклиная мороз и неожиданного гостя. Шторм стоял у себя в стойле, нервно фыркая.

Наконец, Нобель поднял глаза от документов, и на его лице расплылась торжественная улыбка.

– Всё в полном порядке! – объявил он с неожиданным воодушевлением. – Позвольте поздравить вас с законным вступлением в наследство!

– Спасибо, – пробормотала я.

– Надеюсь, теперь-то городская казна получит свои недоимки?

Я недоумённо посмотрела на него, не понимая причины восторга.

– Какие ещё недоимки? О чём вы говорите?

– Как же, как же! Прежние хозяева этого прекрасного поместья, – мужчина вновь взглянул дом и поморщился. – Так вот, – продолжил он, отступив подальше, – прежние хозяева вот уже пять лет не платили ежегодный земельный налог и сбор на содержание городской стражи! Пять лет, представляете? – Нобель театрально всплеснул руками. – По нашим расчётам, задолженность составляет… – он заглянул в папку, – сто сорок восемь золотых и пятьдесят шесть медяков!

– Но, как же. Я не…

– Взгляните, – помощник префекта тыкнул мне в мои же бумаги, – Имущество и все обязательства по дому отчуждаются полностью. В ваше право. Теперь именно вы должны погасить долги!

Я стояла, оглушённая этим известием. Сто сорок восемь золотых! Да у меня едва ли наберётся десятая часть этой суммы.

Отец… Это в его характере. Избавился не только от неугодной дочери, но и от имущества, погрязшего в долгах.

– В какой срок вы намереваетесь погасить задолженность? – помощник префекта медленно извлёк из нагрудного кармашка обгрызенный карандаш и с показной сосредоточенностью перелистал пару пожелтевших листков в своей потрёпанной папке, после чего впился в меня немигающим взглядом.