Книга Кофейные чары Герцогини, страница 88 – Кэлли Рин

Каэлан и Элинор, хоть и передали большую часть повседневных дел сыну, оставались живыми символами эпохи, её мудрыми советниками и духовными лидерами. Их волосы посеребрила седина, словно frost, украсивший вершины гор, но в их глазах по-прежнему светились любовь и ясный ум. Они много путешествовали по своему герцогству, уже не инспектируя, а просто радуясь его успехам, как бабушка с дедушкой радуются успехам внуков.

Их главной гордостью был, конечно, Орлан. Он вырос в мудрого, справедливого и любимого народом правителя. Он не просто продолжил дело родителей — он вывел его на новый уровень. Под его руководством Лорайн стал инициатором грандиозных международных проектов: сети магических дорог, соединяющих столицы стран Пакта Трёх; совместной академии магии, где изучали не только боевые искусства, но и магию исцеления, роста, созидания; общей системы безопасности, которая предотвращала конфликты ещё до их возникновения.

Он женился на умной и доброй девушке, дочери одного из советников, которая разделяла его взгляды. И вот, в один из прекрасных дней, в стенах цитадели вновь раздался давно не слышный здесь звук — звонкий детский смех. Их внучка, маленькая Беллатрис, названная в честь бабушки Каэлана, стала новым солнышком в их жизни.

Именно её крещение стало поводом для грандиозного праздника, на который съехались гости со всех уголков мира. В огромном зале «Медной Чашки» царило веселье. Тут был и седой, но всё такой же энергичный Люсьен Таргариен, рассказывающий молодым офицерам байки своей молодости. И сыновья старого Борги, возглавившие кланы после ухода отца в мир иной, с почтением беседующие с Каэланом. И бывший контрабандист Жан, теперь почтенный и уважаемый «Министр особых поручений», с важным видом следящий за угощениями.

В разгар праздника Элинор незаметно удалилась. Она прошла в свою старую кофейню, которая сохранила свой первоначальный, уютный вид и теперь была музеем. Там, за тем самым столиком у окна, сидел её муж.

— Устала от шума, мой старый ворон? — улыбнулась она, садясь рядом.

— Немного, — признался он, беря её руку в свою, покрытую прожилками, но всё такую же сильную. — Я просто смотрел на них всех. И вспоминал.

— Я тоже.

Они сидели молча, глядя на праздничную толпу через стекло. Их взгляды находили сына, уверенно ведущего беседу с послом, его жену, нежно качающую на руках маленькую Беллу, их друзей, их народ.

— Мы ведь сделали это, правда? — тихо спросила Элинор. — Не просто выиграли войну. Мы построили это. Всё это.

Каэлан кивнул, и его глаза блеснули.

— Мы посеяли семя. А они, — он кивнул в сторону зала, — взрастили из него этот сад. И теперь у этого сада будут свои садовники. И свои плоды.

В этот момент к ним подбежала маленькая Беллатрис, вырвавшись из рук матери. Она протопала своими неуверенными ножками прямо к ним и, смеясь, протянула к Элинор маленькую ручонку. В её ладошке лежало кофейное зёрнышко.

— Для бабуши! — прощебетала она.

Элинор взяла зёрнышко, и её глаза наполнились слезами счастья. Это было完美но. Символ. Начало и конец. Прошлое и будущее.

Вечером, когда гости разъехались, а во дворце воцарилась тишина, они втроем — Каэлан, Элинор и Орлан — поднялись в пещеру к Сердцу Лорайна. Они взяли с собой спящую Беллатрис.

— Она должна почувствовать его с самого начала, — сказал Орлан. — Как чувствовала ты, мама.