Книга Пропавшая невеста, страница 81 – Полина Верховцева

Лука хрипел. С его губ клочьями падала серая пена, из правого уха потекла тонкая струйка темной крови. Он чувствовал, как звериные когти сжимаются вокруг сердца, но ничего не мог сделать. Воля кхассера непререкаема, его сила неоспорима. Поддавшись сладким мечтам, он забыл об этом.

– Стой! – Сгорая от стыда и ужаса, Ника натянула подол на свои голые ноги, скатилась с топчана и бросилась к Брейру, – остановись, не надо!

Он убивал Луку. Медленно, неотвратимо, слегка изогнув губы в циничной усмешке. Ника чувствовала его тьму. Она была повсюду. Под старыми половицами, среди бревенчатых стен и протекающей крыши. Заполнила маленькую сторожку до предела, так что даже стекла в окнах начали протестующе скрипеть.

– Не убивай его. Пожалуйста! – взмолилась она. Кхассер не слышал. – Брейр! – Доминика отчаянно повисла у него на руке. – Остановись! Умоляю!

Темный взгляд полоснул по ней. Всего на долю секунды, просто задел мимолетом, но ей показалось, что вывернули наизнанку. Боль была настолько острая и быстрая, что даже вскрикнуть не успела, как все прошло.

Лука рухнул на пол и, слабо постанывая, пытался пошевелить руками. Они больше его не слушались – переломаны, разодраны, хоть с виду и выглядели как обычно. Рот наполнялся кровью, а внутри… внутри расползалось ощущение непоправимого урона.

– Жалеешь его? – сквозь зубы процедил кхассер.

Тьма чуть притихла. Он сдерживал ее, не позволяя наброситься и разорвать. Хотя хотелось. Хриплое надрывное дыхание кузнеца звучало как музыка, притягивало, нашептывало «добей его… забери никчемную жизнь… оборви ее».

Желание убивать было настолько сильным, что кхассер едва держался. Останавливала только ее маленькая трепещущая ладонь на сгибе локтя. Даже через рубаху он чувствовал жар и дикое биение сердца. Настолько быстрое, что его собственное разгонялось в унисон.

– Может, я зря вам помешал? – не отводя от нее взгляда, кивнул на кушетку.

Доминика покраснела еще сильнее, хотя казалось, что сильнее невозможно. Щеки полыхали. Очень хотелось отвернуться, спрятать лицо в ладонях, а еще лучше спрятаться самой. Где-нибудь далеко-далеко, чтобы никто не знал о ее позоре.

– Я не жалею, – просипела она, – но убивать нельзя! Жизнь – это дар. Ты не можешь лишить его этого дара.

– Могу, – он равнодушно пожал плечами.

– Нет, Брейр. Нет, – пытаясь его сдержать, она гладила его по руке, не замечая, как от невинных прикосновений деревенеют мышцы, – пожалуйста. Прогони из Вейсмора, посади в темницу. Что угодно, но не убивай. Он заслуживает наказания, но не смерти.

Глупая маленькая девочка. Она еще не поняла, что смерть уже стояла на пороге, не знала, что хотя с виду кузнец и выглядел целым – внутри месиво. Взгляд зверя не оставлял шансов тем, кто посмел разозлить кхассера.

Брейр смотрел в ее ясные синие глаза и чувствовал, как его затягивает. Ее касания, легкие и невинные, успокаивали, и слабость, в которой не было ничего постыдного, медленно растекалась по венам, вытесняя ярость зверя.

– Надо быть милосердным, – прошептала она и отступила, спрятав руки за спину.

Ему тут же захотелось вернуть ее обратно и снова почувствовать тепло прикосновений.

Лука в углу слабо шевельнулся и застонал, но стон тут же перешел в бульканье – легкие забивало кровью, и каждый вдох мог стать последним.