Книга Непокорная герцогиня. Поместье в обмен на свободу, страница 87 – Адриана Вайс

— Болезни? — растерянно повторяет ведьма, — Ты лишилась сил из-за болезни?

Она выглядит настолько сбитой с толку, что даже не замечает моего кивка. Мне приходится повторить ответ, чтобы привести ее в чувство.

Теперь, старуха кажется еще более недоуменной. Она останавливает на мне совершенно пустой взгляд, явно что-то напряженно обдумывая. После чего, кивает и, коротко бросив через плечо, отворачивается, чтобы распахнуть дверь своей избушки:

— Заходи, нам с тобой предстоит долгий и тяжелый разговор.

— Для начала, скажите что с моими людьми, — прошу я.

— Да все с ними нормально, — раздраженно откликается старуха, — Стоят, тебя ждут за барьером. Но внутрь я их не пущу. Если хочешь, можешь вернуться к ним, но назад тогда я тебя больше не пущу.

Она кидает на меня мрачный взгляд и, будто бы что-то прикинув, добавляет:

— Никого из вас не пущу.

Как бы мне ни было жутко оставаться с ней наедине, да еще и заходить в этот дом, но я должна это сделать. Если есть хоть крохотный шанс, что мне удастся раскрыть тайну Топей и прекратить эти жестокие набеги, я сделаю это!

Твердым шагом направляюсь к избушке, поднимаюсь по скрипучей лестнице и захожу в длинный темный коридор. В нос тут же бьет сильный запах сушеных трав и пыли. Вдалеке виднеется небольшой прямоугольничек, залитый теплым светом.

Ориентируясь на него, захожу в неожиданно уютную комнатушку. Значительную ее часть занимает дымящий котел, в котором что-то кипит, стойки со всякими склянками — от пузатых кувшинов до небольших бутылочек, в которых угадываются порошки и смеси. Под потолком развешаны те самые пучки трав, запах которых я почувствовала еще в коридоре.

То ли из-за варева в котле, то ли еще почему, но в комнатушке пахнет мятой и душистым сеном, и на душе становится тепло.

Только тоскливая тревога, которая точит меня изнутри, всё равно не унимается.

— Садись, — кивает старуха на колченогий стул возле котла.

Осторожно отставив его подальше от огня, я усаживаюсь и с готовностью смотрю на старуху.

Она подходит к массивному резному шкафу, достаёт из нее чашку и сует ее мне в руки. Затем, выливает в нее что-то из бутылки с лиловой жидкостью, добавляет зачерпнутой половником молочно-белой жижи из чана, а в конце, внезапно дергает меня за волосы.

— Ай! — вскрикиваю я, но старуха тут же осаживает меня.

— Сиди и крепко держи чашку! — она скатывает несколько волосков, которые ей удлось выдрать и кидает их в чашку, — Может быть горячо, но ты всё равно не отпускай, иначе ничего не выйдет.

Я хочу спросить что именно может не выйти, как в этот момент бурда в чашке вдруг вскипает и вспучивается маслянистыми пузырями. Они тяжело лопаются, распространяя запах лаванды и можжевельника. Чашка неумолимо нагревается, и ладони начинает жечь.

На ум, как назло, лезут самые жуткие сказки о ведьмах, которыми когда-то меня пугала мама. Но я только сильнее стискиваю чашку, хоть с каждой секундой это становится все нестерпимей. Мне приходится прикусить губу, чтобы хоть как-то отвлечься от жжения в ладонях.

А старуха, тем временем, стоит рядом, гипнотизируя чашку, будто пытаясь что-то разлядеть в лопающихся пузырях и бормочет себе под нос что-то монотонное. Сначала едва заметно, а потом с каждой секундой, все быстрее и быстрее.

Одновременно с этим, чашка раскаляется до такого состояния, что либо она сейчас лопнет, залив меня кипятком, либо я почувствую запах горелой кожи.