Книга Сердце самой темной чащи, страница 11 – Оксана Заугольная

– Утром первую службу дам. – Похоже, Кощей остался доволен ее кротостью: хоть хмуриться перестал. – Подойди ко мне, Василиса.

Все еще робея, Василиса подошла ближе. И сам навий царь ее пугал, а тут еще ворон сидит на его плече и так смотрит, того и гляди клювом тюкнет! А это не петух соседский – этот голову пробьет не глядя!

Кощей ухватил ее пальцами за подбородок и подтянул повыше, в глаза своими разноцветными гляделками посмотрел, словно в душу проникая.

Василиса дыхание задержала: уж больно близко Бессмертный царь к ее лицу был, ну как изо рта его трупным ядом несет или падалью? А Кощей как издевался будто: наклонился над ее лицом и вглядывался так, словно что-то рассмотреть силился. Не выдержала Василиса, снова полной грудью вдохнула, отчего взгляд Кощея на мгновение скользнул по ее старенькому и оттого уже в груди тесному платью и снова в глаза посмотрел. Синий глаз его словно выцвел до бледно-голубого, а зеленый вспыхнул будто кошачий в темноте.

– Как интересно, Василиса, – почти мурлыкнул своим бархатным голосом Кощей, и от неожиданности у Василисы чуть не отнялись ноги. Она бы и упала, не придержи Кощей ее свободной рукой. – Ты… очень любопытная девушка. Что же, тем лучше. Будь моей гостьей.

И он отвел обе руки и даже шаг назад сделал.

– В сундуках в клети много разной одежды, найди себе по размеру, чтобы не ходить в пыльном да грязном, – потребовал он. – Место для сна выбери тоже себе по вкусу, я ночую в башне, до утра не выйду. Захочешь поесть – сама приготовь.

Василиса со страхом оглянулась на костяные хоромы. Это в них ей предстоит спать, не на сеновале или в овине? А где набрать воды, из чего приготовить еду?

Она коснулась подбородка, где до сих пор чувствовались цепкие пальцы с острыми ногтями, царапавшими нежную кожу. Снова спросить у Кощея? Нет, слишком злоупотреблять его гостеприимством не хотелось. Да и он уже ушел в хоромы. А погонится ежели за ним Василиса, не подумает ли он лишнего? Как прикажет в его опочивальне лечь, что тогда делать, без огня домой возвращаться?

За этими мыслями Василиса не заметила, как в дом вошла. Голову пригнула, хоть дверной проем и не на нее был рассчитан, а на более высокого Кощея, но все же поклонилась. Внутри дом был куда меньше, не приглядишься – так вроде как деревянный. За обычный все равно не сойдет, но если выше горницы не подниматься, то и хорошо будет. Только где хозяин хранит съестное? Ладно сама Василиса – она и потерпеть могла, но куколке с прошлой ночи лишь одна ягодка досталась.

Словно поняв, что о ней речь, шевельнулась куколка в руке, да так неожиданно, что Василиса, всю дорогу ее к сердцу прижимавшая да за пазухой гревшая, ойкнула и выронила.

Упала куколка прямо на стол и лежит не шевелится – куколка и есть! А Василиса подошла поближе и видит, что стол как новенький, а вот скатерть смятая и как попало в рулон свернута. Расстелила Василиса скатерть, разровняла ладонями, разогнала морщинки самые крошечные, села рядом на лавку и вздохнула:

– За таким столом да хоть бы хлеба кусок и каши чугунок.

Глядь! Появились прямо перед ней чугунок каши, небольшой совсем, но ладный и тяжелый, от чугунка пар идет, а в каше кусок маслица тает, и хлеба краюшка рядом лежит. Черная, крупной солью поблескивает. Такой хлеб матушка пекла, пока не заболела.