Книга Сердце самой темной чащи, страница 95 – Оксана Заугольная

Что же, знать, так тому и быть.

И Василиса, подняв череп и взяв котомку с хлебом и водой на случай долгой дороги, вышла во двор. Ее пегий невысокий конек уж недовольно фыркал и бил копытом, видно, не меньше Найдена ждал возможности снова двинуться в путь.

Но Василиса смотрела не на конька, а за ворота. Там ее дожидался всадник. Черный плащ, черный конь.

Василиса взлетела на коня легко, словно птица. Она и птицей могла бы долететь до старого отчего дома, но вернуться хотелось именно так, чтобы увидеть, пошлет ли с ней кого Кощей, чтобы взять с собой Найдена. Что же, она увидела.

Гнать конька было не нужно: лишь коснулась Василиса свободной рукой его шеи, как тот тонко заржал и понесся в лес. Мимо ворот, мимо всадника, мимо деревьев. Будто не тропка путанная перед ним, а дорога прямая как стрела. Только и черный всадник поскакал следом, отставая разве что на полшага!

– И почто только Кощея обидела? – забормотал Найден, вспыхивая угольками в глазах. – Он же полюбил тебя, хоть и нельзя ему сердце снова разбивать.

– Не обижала я его, – Василиса кинула взгляд назад, искоса глянув на всадника, что не приближался, но и не отставал – лунный свет серебрил его белеющий в темноте череп. – Если бы он спросил, я бы сказала, что буду рада вернуться. Но он не спросил.

– Не спросил, – передразнил ее противным голосом Найден. – Он царь! Он скажет, и все трепещут и выполняют! Хочешь, чтобы он думал, будто угрозами и уговорами тебя сумел удержать? Таких у него и без тебя сотни в тереме томилось!

– Но… – Василиса прикусила губу и бросила еще один взгляд на всадника, что молчаливо летел на бесшумном коне следом за ними. – Я не это имела в виду. Ты прав. Он царь. А я… не царевна, не богатырка, даже колдунья пока не слишком хорошая. Попросилась бы я остаться, он бы и оставил из жалости. Вон у него светелок сколько, всем царевнам и крестьянкам хватит, да и мне останется!

– Не Иван дурак был, ох, не Иван, – пробурчал себе под нос Найден и замолк.

Лес потихоньку светлел, стали появляться и поляны, на которых стояли стога. Чудно! Василиса так долго брела к Кощею, а обратно долетела вмиг. Даже не успела как следует все обдумать.

– Так и бывает, – прервал молчание Найден, словно подслушав ее мысли. – С горки чай катиться легче, чем на нее карабкаться. Не трусь, Василиса, образуется все. Не до смерти Кощей обиделся, раз слугу своего верного приставил за тобой присмотреть.

Снова обернулась Василиса глянуть на молчаливого спутника. Слугу верного? Ну-ну. Плащ черный с подбоем звезд ярких Ночи принадлежал, все верно, как и конь черный, точно тьма. Да только Василиса хорошо помнила, что Ночь на плечах носил черный череп, а у всадника, что скакал за ними, был белый.

Вслух Василиса ничего говорить не стала, но в груди потеплело. Не оставил. Не бросил одну, хоть и открываться раньше времени и не желал. Может, не доверял, а может, и за нее боялся, но Василисе все одно теплее стало, чем от платка матушкиного пухового. Она не одна с Найденом. За ее спиной словно раскрылись крылья.

Почуял это и конь, заржал весело и понесся через деревню прямо к единственному темному двору.

Сердце Василисы затрепетало. Почему темно, будто вымер двор? А ну как уехали мачеха с Властой обратно в свою деревню, бросили остывший дом и батюшку? Василисы не было много дней, и она ничуть не думала, будто именно навий огонь нужен их дому.