Книга Спи, милый принц, страница 72 – Мэй

– Надеюсь, что нет, – отозвался Николас.

Зажмурившись, он попробовал нечто, налитое в его странный бокал конусовидной формы, расширяющейся кверху. Судя по тёмно-зелёному цвету, абсент.

– Почему нет? – расстроилась Нэлл.

– Здесь собралось так много поэтов и литераторов, что я бы лучше послушал кого-то из них.

– А я бы послушала ваши стихи, они мне нравятся. И я не видела в салонах вас вдвоём! Кронпринц и его Бойцовый пёс. О вас ходит много рассказов.

– Да? – спросил Николас, ничуть не интересуясь. – Что говорят?

– В Академии вы едва не утонули, и его величество вытащил вас из воды.

Нэлл уставилась на Айдена, и тот нехотя кивнул:

– В общем и целом правда.

– Как здорово! А вы бы вытащили меня, ваше высочество?

– Нет.

От такого хлёсткого ответа Нэлл отшатнулась, а Николас издал странный звук, больше всего походивший на хрюканье, но, как подозревал Айден, друг старался не рассмеяться и чуть не пролил абсент.

– Он имеет в виду, что вытащил из-за связи, – великодушно пояснил Николас. – Если бы у нашего принца была возможность спасти такую очаровательную леди, как вы, он бы точно это сделал!

Зардевшись, Нэлл проглотила бессовестную лесть, но всё-таки постаралась как можно быстрее оставить их общество. Оставшись вдвоём с Николасом, Айден расслабился и откинулся на мягкой софе:

– Она верит в ту чушь, что несёт?

– Айдз, она с тобой флиртовала, бесчувственный ты чурбан!

Подняв голову, Айден глянул с недоверием, но Николас хоть и веселился, но не шутил.

– Флиртовала? – протянул Айден.

– Согласен, в лоб, но да, это флирт. Бездна! Теперь я понимаю, почему ты не женат. Ты не разбираешься в женщинах.

– А ты?

– Я не женат, потому что разбираюсь слишком хорошо.

Айден не стал уточнять, что крутить романы, забывая имена девушек – не совсем то же самое, что разбираться.

Перед ними стоял низкий чайный столик, где художественно разложили обточенные морем коряги. Смотрелось на удивление красиво, особенно со стеклянным сосудом посредине. То ли конфетница на ножке, то ли ваза с крышкой, но внутри клубился туман, а сверху висела россыпь бус с камнями.

– Зачарованная штука, – сообщил Николас. – Не знаю, как такую делают, называется туманная ваза. Надо спросить у Кейна и тоже зачаровать! В твоём кабинете будет отлично смотреться.

– В нём будет отлично смотреться пресс-папье с чарами, чтобы собирать и держать бумаги. Ты мне уже месяц обещаешь его зачаровать.

– Фу, Айдз, это же скука смертная. Давай лучше туманную вазу сделаем.

– Сначала пресс-папье.

Закатив глаза, Николас что-то проворчал. Он обожал то, что называлось магическим искусством, чары обычно бессмысленные, но позволявшие добиваться интересных эффектов. Как вот этот туман в вазе или декорации театра, меняющие цвета.

– Туманы – зыбкие души мира! – возвестил Николас.

– Ты пьян?

– Это из стихотворения Раттер-Кристи. Жаль, он у леди Кассандры не появляется.

Эллиот Раттер-Кристи был любимым поэтом Николаса со времён Академии. Мрачный романтик, говоривший о тьме так красиво, что становилось почти больно. Айдену пришлось слушать его многочисленные стихи, а позже в столице Николас познакомился с Раттер-Кристи на одном из салонов. Поэт обычно бывал у леди Уэлтер, считавшейся его покровительницей, хотя в последнее время делал выбор в пользу жены и детей, редко появляясь в свете. Но он по-прежнему писал, его новые сборники стихов пользовались бешеной популярностью, а образ затворника играл на руку.