Книга Кошмар на Полынной улице, страница 55 – Дарья Буданцева, Мария Тович, Риган Хэйс, и др.

Глаз ящерицы взирал с этого ракурса в подъезд и словно следил за неуловимыми движениями внутри него.

По периметру двери тянулись сделанные зеленоватой мерцающей краской дорожки узоров. Они сплетались, густели и медленно перетекали к намалеванной на стене перевернутой цифре шесть, обозначающей этаж.

У цифры, явно изображенной наспех, имелись внизу жирноватые закостенелые потеки, кем-то осторожно обведенные и выровненные по краям красной краской, на манер капель крови. Так что получилось достаточно жутко.

Сквозь потолки и стены смутно доносились отголоски шума и разговоров, среди которых особенно громко различался один – на высоких, пронзительных женских тонах.

Откуда-то слышались тяжелые шаркающие шаги, хлопанье двери (причем, по источнику звука, одной и той же) и цокот фарфоровой посуды. Никак у соседки с нижнего этажа опять половина подъезда на посиделки собралась. Была у нас тут одна такая… писательница.

Есть люди, которые пишут, – я ничего против этого не имею…

Есть не-люди, которые тоже это делают, – здесь опять-таки ничего необычного…

Но если обычно в текстах воплощали мечты о других мирах и феях, то соседка строчила о самих людях, об их самонадеянной, самоотверженной и самоубийственной любви и о какой-то странной, придуманной ею же безвыходной тоске, из которой герои освобождались, только шагнув с вершины обрыва или крепостной башни.

И может быть, это еще и ничего страшного… Но!

Ее сны раньше часто разгуливали ночами по подъезду, пугая своим странным, полупрозрачным и немного неживым видом зазевавшихся жильцов. Однажды и ко мне ввалились: страстно целующаяся, кружащая прямо в воздухе голубоватая, словно сотканная из тумана парочка просочилась сквозь внешнюю стену как раз в тот момент, когда я лежала в ванне.

Напрочь игнорируя мое присутствие, полураздетые влюбленные томно и стремительно, как в том странном фильме, где раздевание друг друга больше похоже на танец, промельтешили мимо стеллажей с книгами за ближайшую дверь, оставив меня в недоумении, да и вообще вне внимания. Этого я уже вытерпеть не могла.

Не став дожидаться развития событий, я схватила со стиральной машины халат и, как была, провалилась сквозь пол, спугнув ненароком тихую соседку с нижнего этажа.

Я пронеслась через лестничную клетку, оставив вновь обретшими материальность пятками мокрые следы на полу, и, наплевав на всякие приличия, прошла сквозь запертую дверь и вылила кувшин холодной воды на голову уснувшей в куче нетленок фантазерше.

С тех пор ни меня, никого более из подъезда чужие сны не беспокоили, а отъявленная писательница при встрече глядела в мою сторону волком, хотя лично мне было без разницы. Странная и склочная особа, в общем…

Гул и вой лифтовой шахты усилились, и отчетливо начало слышаться дребезжание и проскальзывание старых тросов в пазах.

Когда лифт наконец-то дополз до нужного этажа, я скользнула внутрь темной кабины. Дверцы захлопнулись.

Переведя наконец дыхание, я ткнула кнопки. Кабина дернулась и поплыла куда-то вниз, медленно, но верно наращивая темп. Сквозь щель между створками мелькали перекрытия этажей. Шесть, пять, четыре, три… Я не успела досчитать, потому что пол под ногами снова неожиданно дернулся и лифт прекратил движение.

Двери кабины с хрупом дернулись и разъехались, выпустив меня… в обыкновенный подъезд.