Книга Кошмар на Полынной улице, страница 56 – Дарья Буданцева, Мария Тович, Риган Хэйс, и др.

Парадная нашего дома с первого взгляда казалась совсем обычной: небольшая площадка перед лифтами, от нее ведет вниз деревянная лестница, на стенах – подвешенные рядками голубые почтовые ящики с кипами газет, хвостики объявлений, трепещущие при колебаниях воздуха.

В расписанной под гжель настенной плитке матово отражались проникающие с улицы стылые лучи света. В прозрачном окне неподвижно стояла сероватая, похожая на предрассветную пелена. Сквозь нее неотчетливо просвечивали ветви деревьев.

На этажах двигались даже двери и надписи на них. Здесь же не двигалось ничего, будто замерло на целую вечность в глухом ожидании.

Пройдя по замшелой ковровой дорожке, я распахнула тяжелую наружную дверь.

Прохладный воздух перед подъездом отдавал отчетливым запахом топких болот и какой-то особенной хвойной свежестью, застрявшей в каждом клочке пространства. Здесь, перед ступеньками подъездов, рядком вытянувшихся вдоль всего фасада, среди заросших сорняками клумб, под кустарниками и сильно клонившейся к земле плакучей березой, все еще была привычная, знакомая зона. Сквозь погнутые вентиляционные окошки слышались обыденные домовые звуки и суета подземных обитателей.

Напротив – за узкой проезжей дорожкой и тротуаром – раскинулась круглая детская площадка с песочницей и старыми скрипучими качелями в центре.

За нависшими над площадкой деревьями ощущался уже даже не лес – просто одна сплошная густая зеленая листва.

С асфальтированной тропинки просматривался край поликлиники – серого неуютного здания, каким и полагается быть больнице. Под каждым окном висела унылая вертикальная тень и теснились особенно густые наросты зеленой плесени и мха.

Мох жрал и мой дом: стриженые низкорослые газоны, наползающие по панельным стыкам до окон первого этажа, казались издалека наплывами водяной ряски. Буроватая плесень стекала в щели подвальных решеток. Но все же аура у этого здания была получше, чем у всех окружающих.

Тишина Астрала, привычно и без остатка поглощающая шаги, проводила меня до угла. Серый квадратный фасад с прилепившимся крыльцом, окруженный пронзительной лекарственной вонью, повернулся ко мне боком, обнажив широкую сосновую аллею.

Прямо перед входом на аллею, у разбитой клумбы, окаймленной вереницей попадающихся на каждом шагу скамеек, на поляне горел костер. Свернув с уходящей в сторону тропинки, я начала осторожно продвигаться к видневшемуся у кромки леса пламени…

Мне нравилось смотреть, как меняется окружающее пространство, когда делаешь шаг в Астрал, как оно плывет и незаметно осыпается с каждым поднятием век.

Вот на выложенную плиткой каменную дорожку наползает со всех сторон зеленая пелена: медленно крадется, укрывая собой асфальт, землю, хвою, металлические ножки скамеек и разлапистую «вешалку» с цветочными горшками в центре уже покрывшейся мхом клумбы.

Оплывают и сами соседние дома, похожие на прикрепленные к небу плоские картинки. А само небо – будто один сплошной кисель – надвигается все ниже и ниже, пока не схлопывается с белесым туманом над травой.

Голубовато-зеленая, она снова подернулась рябью, стоило только ступить с места, где она лишь покрывала почву и дорогу, на край территории, где под самой травой, казалось, не было ничего – лишь пустота. Вибрация резонирующим гулом передалась по поляне, и только тогда я увидела все до конца.